Мэйтт дошёл до холодильника, выудил оттуда бутылку глира. Подумал, не соорудить ли себе сэндвич, но почти сразу же отбросил эту идею.
Теперь он сидел на высоком кухонном стуле и пил. Первый стакан осушил одним глотком, снова налил и не спеша принялся за второй. За этим занятием его и застала Мишель, появившаяся на кухне, словно призрак. Она и выглядела как призрак, совершенно перестав следить за собой: спутанные волосы, теперь слегка тронутые сединой, сгорбленные плечи и заплаканные красные глаза – бледная тень, а не человек.
– Мэйтт, дорогой… – позвала Мишель. – Как ты? У тебя… всё хорошо?
Мэйтт перевёл на неё взгляд.
Всё хорошо? ВСЁ ХОРОШО?
Мишель сделала шаг назад, распахнув глаза. Воздух со свистом выходил из её заложенного носа, грудь вздымалась и опускалась, как после пробежки. Мэйтт мысленно отвесил себе затрещину.
Идиот. Мишель не виновата. Ей сейчас ничуть не легче твоего. Не срывайся на ней. Не смей.
– Ну… – Мэйтт сделал глоток. – Нет, не совсем. Досс ещё на вахте, и я пока не могу с ним связаться. Хер бы побрал эти правила! Как будто телефонный звонок может нарушить работу серверных. А по мне, так пусть бы и нарушил… в общем, судя по ежедневным сообщениям, он будет в городе через пару дней. Тогда можно будет с ним поговорить и попробовать выяснить, кто… кто убил нашего сына.
Досс работал в сфере обслуживания серверных и практически постоянно находился на Полюсе. В это время, от трёх до пяти дней в неделю, связываться с работниками было запрещено. Мэйтт долго вынашивал этот план, и в нём теплилась надежда, что Досс, имея доступ к информации, хранящейся на серверах, сможет если не сказать имя убийцы, то хотя бы навести на его след. Конечно, это незаконно и, если уж на то пошло, вряд ли возможно в принципе, но Мэйтт думал, что найдёт способ получить эту информацию. По крайней мере, он убеждал себя в этом, отказываясь слушать доводы разума.
Мишель покивала и медленными, шаркающими шагами подошла вплотную к мужу.
– Милый… перестань, пожалуйста, – прошептала она, проводя рукой по его щеке. – Ты же знаешь, ничего уже не вернуть. Он… ушёл.
Мэйтт схватил её руку и мягко, но решительно опустил вниз.
– Перестать? – спросил он, чувствуя, как в груди становится тесно. – Ты просишь, что бы я оставил в покое убийцу нашего с тобой единственного ребёнка? Ты сама себя слышишь? Тебе что, всё равно?
Мишель отшатнулась от него:
– Как ты можешь такое говорить…
– Могу и буду! – Мэйтт вскочил со стула. – Он – кто бы он ни был – убил нашего ребёнка, Мишель! Убил бы, да, он не успел сделать никаких физических действий, но именно из-за него Дарри нет. И ты думаешь, я оставлю такую мразь, как он, ходить по земле? Да ты рехнулась, если так думаешь!