- Понятия не имею об этом, фрау. Я сам набил трубку, прежде чем пойти умыться. А потом положил ее на маслобойку. И после этого, когда я привел себя в порядок, она все время лежала там, и я зажег ее, как всегда. Должно быть, там вертелся Летучая Мышь, - подчеркнуто добавил он, - поскольку мальчишка...
- Ну, что ты там бормочешь о Летучей Мыши? -строго спросила крестьянка, когда Барт замолчал. -Ты что, дал повод мальчику выкинуть с тобой подобную шутку?
- Где он?
Франс был на улице, во дворе. Никому другому не удавалось так ладить с Принцем, огромной сторожевой собакой. Вот и теперь он играл и боролся с ним и, казалось, совсем не чувствовал стремительного северного ветра, который обдавал холодом голые ветки старых орешников.
Мальчика позвали в дом, хотя каждый думал про себя, что пытаться заставить Летучую Мышь признаться - это напрасный труд. Все же крестьянка приказала ему прийти, и он вынужден был повиноваться. Он бесстрашно предстал перед ней и посмотрел ей прямо в глаза. Она строго смотрела на него, но Летучая Мышь выдержал этот взгляд, даже не моргнув.
- Это ты натворил дел с трубкой Барта - подсыпал туда порох?
Вероятно, даже этот резкий тон не произвел впечатления на Франса, поскольку он бойко ответил:
- Я бы тоже хотел спросить, фрау Зуренбург, а вы сами видели, как я набивал порох в трубку Барта? Должно быть, кто-то видел это, иначе, как же можно обвинять меня в этом вот так, прямо в глаза! - И, повернувшись к Барту, спросил того: - Может, ты видел, Барт?
- Видеть не видел, - признался Барт. - Конечно, я не видел этого, иначе я не поступил бы так глупо и не зажег бы трубку, но...
- Та-а-ак! - ответил Франс. - Выходит, ты этого не видел. Конечно, и я тоже не видел, как ты недавно налил в мои башмаки столько воды, что я должен был идти спать с насквозь промокшими ногами.
Теперь строгий взгляд крестьянки обратился на Барта, и тот, совсем не готовый к бою и не такой дошлый, как Летучая Мышь, покраснел до ушей и сердито пробормотал какое-то ругательство.
- Я дам тебе один совет на будущее, Барт, оставь мальчика в покое, иначе можешь искать себе другое место. А ты, Франс Ведер, ты взят сюда только из ми-лос-ти, слышишь ты, из ми-лос-ти! Ты должен переносить все терпеливо, со всем мириться, вместо того, чтобы наносить ответные удары и мстить. Если так будет продолжаться и дальше, то очень скоро ты отправишься в сиротский приют, там тебя научат покорности! - Слова ее были настолько точны, насколько разгневана она была. Затем она вышла, хлопнув дверью.
Франс тоже вышел. Барт крикнул ему вслед: