Для применения раздела I директив основанием может служить обычно следующее:
1) покушение на жизнь или здоровье,
2) шпионаж,
3) саботаж,
4) коммунистические происки,
5) действия, могущие вызвать беспорядки,
6) содействие врагу, совершенное посредством:
a) контрабандной переправки людей,
b) попытки вступить во вражеские вооруженные силы,
c) поддержки вражеских военнослужащих (парашютистов и т. д.),
7) незаконное владение оружием.
А у меня всего этого столько… да за один только взрыв в Хаапасаари они б меня десять раз расстреляли, и того им показалось бы мало. А еще сколько всякого было.
Но на больший анализ его не хватило, мозг постоянно обращался к пережитому, заставляя вздрагивать и оглядываться. Нашел изъян в поведении на допросе: раньше надо было сказать про дядю полковника, раньше. Но через несколько минут перестал корить себя за это: может быть, несколько и облегчило бы, но от пыток бы все равно не спасло. Сказал же про дядю, а фашист… сволочь… все равно натер солью.
Притомился Микко. Остановился, осмотрелся. И тут захолодело внутри: где он, куда дальше идти? Ведь шел, опустив голову, не отмечал пройденного пути, не держал направления. И вот, заблудился.
Задрожали и обессилели ноги. Уперся головой в ствол ольхи, остро кольнула боль в разбитой прикладом ране. И не выдержал Микко, расплакался – расплакался как-то по-щенячьи, поскуливая от боли и страха, но больше всего – от пережитого. Ноги не держали. Хотел присесть на пенек, но любая попытка согнуться отзывалась болью в спине и в боках. Опустился на снег, прилег на небольшом бугорке, была то кочка или низко спиленный пенек, не было ни сил, ни желания рассматривать. Холодно. Очень холодно. И зубы стучали, и тело трясло и сковывало.
Микко знал, что в этом случае надо двигаться как можно активнее, чтобы разогреться. Или устроить какое-нибудь временное убежище: шалаш, берлогу, или нору в снегу вырыть и разложить в ней хотя бы маленький костерок. Фашисты хоть и подонки, но спички не отобрали. Но холод сковывал не только тело. Он постепенно и незаметно сковывал и душу, и волю, отбирал силы и желание противиться, бороться за жизнь, зрение утрачивало четкость, и клонило в сон.
* * *
Начало лета нынешнего, сорок второго года. Теплый погожий день. В школьном сельскохозяйственном лагере на станции Пери, Васкеловского направления, на сельхозучастке 239-й школы ребята, кто закончил предобеденную норму прополки, собираются у костра. Кашеварит незнакомая Мише женщина, а помогает ей Илюха Ковалев, с которым в первом и втором классе сидели за одной партой. Тогда они с Илюхой бегали к булочной, помогали разгружать машину. За это им насыпали по кульку орешков и других крошек от вкусных булочек, которые в лотки при транспортировке натрясались. Крошки и орешки они съедали в укромном уголке двора, стараясь даже самой малости лакомства не обронить. А когда содержимое иссякало и ничего уже невозможно было достать и вытряхнуть, разворачивали кульки и губами, а то и языком снимали прилипшие к бумаге крошки. Вкусно, да мало.