. Фамилия не очень морская? Но это только на первый взгляд. Разве море не реками наполняется, а те не из ручьев воду берут? Так что фамилия вполне морская.
Попетляв по лесу, человек со шмайссером вышел, уже с противоположной стороны, к базе советского разведывательно-диверсионного отряда. Три замаскированные землянки, две – для личного состава, третья – штабная. Замаскированы грамотно, даже при подходе, в нескольких метрах не отличить землянки от обычных сугробов, да бежит меж ними змейкой лыжня, укатанная не более чем в прочей части леса. Длинные дымоходы проложены в земле и выведены в густой ельничек – печки уже топятся, но дыма не видно, и запах его не чувствуется.
Штабная землянка несколько смахивает на двухместное купе, только спальные места, на нижнем из которых лежит рация, из жердей собраны и покрыты еловым лапником, да размером она побольше, еще стол и печка на ней помещаются.
Командир отряда не очень высокого роста, но крепко сбитый, с крупными чертами лица и несколько кривоногий, лейтенант Подкович Эдуард Емельянович, выслушивает доклад бойца в маскхалате и со шмайссером на груди. Боец докладывает шепотом – таков порядок во вражеском тылу, будь то в засаде, на марше или на базе, все разговоры ведутся шепотом.
– …сосновая толще других, расщеплена, с клинышком… березовых шесть, кроме того – березовая развилка с двумя кольцами и линиями от кольца к кольцу… – боец докладывает, а командир делает пометки в записной книжке. – Все палочки связаны ивовой корой, завязка на один узел, – закончил доклад боец.
Эдуард Емельянович сделал необходимые пометки в записной книжке, кое-что переспросил, уточнил.
– Хорошо. Можешь быть свободен.
К приходу Ирмы Микко успел отнести скотине пойло и задать сена, насыпать курам ячменя. В хлеву было достаточно светло, с лучиной стоять не нужно. Ирма осталась удостовериться, по всем ли правилам обиходил животину Микко, а сам он вернулся в дом. Посмотрел на ведра из-под пойла.
«Надо помыть. По делу вроде ни к чему, достаточно сполоснуть, но Ирма сдвинута на чистоте и вымытую посуду наверняка отметит».
Вернувшись из хлева, Ирма действительно отметила чистоту ведер, правда, по-своему:
– Парень сам, безо всякого указания намыл, а иные дочек приучить не могут в чистоте посуду содержать. И вымыл чисто, а иные… – и пошла-поехала пилить нынешнее, по ее мнению, нерадивое и неряшливое девичье сословие.
– Как же можно к скотине с нечистой посудой? – вспомнил Микко бабу Лийсу и вставил лыко в строку. – Моя бабушка всегда говорит: если посуду не мыть или корм, или там пойло неаккуратно готовить, то вся нечистота потом в молоко и в мясо перейдет.