Свою работу мы проводили, было несколько человек в классе, все-таки вели уроки, помогали колхозникам убирать хлеб, а стоит только собраться нескольким человекам, как вражеские самолеты и начинали обстрел в поле работающих. Ночью – дежурство. Какое было мучение, уже с сентября месяца мы все спали одетые, т. к. если бомбежка – детей тащишь в щель сонными.
Я лично 4 октября провела два урока, было в классе по четыре человека, потом пошла в райком партии к первому секретарю т. Колесникову, чтобы разрешил уехать хотя бы в деревню с детьми, а он накричал на меня, что если уеду, то будут судить Кузовкова, и исключат из партии. Я говорю, зачем же подставлять головы детей. Ну, он говорит, что война без жертв не бывает. Что оставалось делать мне – пошла домой, тут опять налет, дети прибежали: сын из школы, дочь из садика, и говорят, что все время просидели в щелях. Кое-как сварила поесть, но покушать не пришлось – пришла мать со слезами, ей тогда было 67 лет, спрашивает: может уйти куда-нибудь, и что знает Кузовков, а он ничего не знает, а тут один красноармеец из плена бежал лесами и сказал, что немцы идут ходом по шоссе. Муж позвонил в райком, там говорят: мы ничего не знаем. Позвонил в воинскую часть, ведь войска стояли под Юхновом, и все знали мужа как председателя горсовета, а оттуда тоже говорят, нет ничего, приказа нет, смотрите сами. Ну, что делать, так сидели до 8 часов вечера, а тут уже кто-то сказал, что немец уже подходит к деревне Барановке, и он в 5 км от Юхнова. Тут уже не ждали никакого приказа, кто как мог, бежал по Юхнову, по шоссе, наше войско отступало, и муж схватил какую-то машину и бросил туда детей и меня и крикнул: «В Нефедове жди, привезу кое-что из вещей и документы», но ничего я не дождалась, т. к. 5 октября немец занял Юхнов».
Этими подходящими к Юхнову немецкими частями и была южная группа 10-й тд. Из этого письма видно, что ни руководство, ни жители города до последнего момента не знали обстановку, всех держали страхом быть обвиненными в паникерстве и последующей ответственностью за это. Даже когда стало известно, что немцы уже рядом, никто не сообщил об этом в Москву, чтобы не быть обвиненными в паникерстве.
В ночь на 5 октября, население г. Юхнова своим ходом по шоссе и лесами двигалось на восток и северо-восток. Ф.А. Кузовкова вспоминает далее:
«Не успели мы переехать мост через Угру, это около д. Колыхманово, и нагрянули самолеты, все шоссе было забито людьми, машинами и сразу все мы бросились в лес. Что только здесь было – уму непостижимо: земля, деревья – все взлетало вверх, грохот, крик, все бегают по лесу и нигде нет ни ДЗОТов, ни щелей, совершенно все открыто, я потеряла сына, искала его и ходила по воронкам, раскапывала землю, кричала, звала, проклинала всех, думала с ума сойду – и, вдруг, нашла. Он с солдатами убежал в лес, а дочка, пока таскала ее за ручонку, потеряла с ног ботинки, а было холодно и пришлось носить на спине ее, а ведь сама измучилась, голодная.