Когда формирование было закончено, и между офицерами и унтер-офицерами появилась спайка и доверие, он выстроил полк, арестовал и тут же расстрелял коммунистов и комиссаров, сказав, что полк сейчас идет на соединение с Белыми в Псков. «Кто не желает, два шага вперёд». Никто не вышел и полк, сняв красные звезды, без затруднения пришел в Псков, откуда, вместе с местными отрядами, вскоре отступил в Эстонию.
В Гдове я встретил фельдшера, который предлагал нам в свое время передать письмо брату. Он был в офицерской форме. «Наконец я могу опять надеть форму» – сказал он, здороваясь, при встрече. Я ему ответил, что тоже записался в армию и пожелал ему успеха, внутренне упрекая себя за бывшее к нему недоверие. Мы расстались, через два дня я проходил по городу и увидел его повешенным на трибуне, с которой комиссары ещё недавно говорили свои громовые речи. Я узнал в комендантском управлении следующее: он был назначен дежурным по гарнизону, и тогда выяснилось, что он не имел никакого представления не только в военных уставах, но вообще о военной службе. Следствие установило, что он был агентом ЧК.
В Гдове появились беженцы: баронесса Розен с двумя дочерьми. Она, псковская помещица, сама с дочерьми пригнала из имения 80 коров. В Кярове поселились старый барон и баронесса Тизенгаузен, помещики Ямбургского уезда. Из Луги бежала генеральша Добровольская с сыном. Сын моих лет и тоже записался в белую армию. В Гдов назначен новый комендант, полковник лейб-гвардии Семеновского полка Штейн. Он поселился в нашей квартире.
Брожу по городу… Жаркий солнечный день… По голубому небу медленно плывут причудливые облака. Около старого крепостного вала расправа: расстрелы. На траве бесформенная масса человеческих тел, облитых кровью с перемешанными серыми комочками мозгов. Время от времени в этой массе судорожно двигаются рука или нога. Голов не видно…
В стороне стоят или сидят люди, ожидающие своей очереди. Они, не торопясь, раздеваются и, оставшись в одних рубахах, подходят… Залп из шести винтовок в головы… Снопы вылетающих мозгов, ноги подкашиваются, они падают… Остальные медленно раздеваются… Расшнуровывают башмаки… Опять залп… Среди расстреливающих узнаю мальчишку с карабином из передней ЧК. Сейчас он в солдатской форме с желтыми погонами… Становится жутко от этой картины, ухожу… А по голубому небу все также медленно плывут причудливые облака.
Пришло сообщение: большие силы красных ворвались в деревню ночью. Там находилась рота на отдыхе. К командиру роты приехала его жена. Отстреливаясь в темноте, рота выбежала из деревни. Когда отошли, то обнаружили, что жена командира осталась в деревне. Ротный командир с фельдфебелем пошли ее спасать. Они назад не вернулись. Через несколько дней белые снова взяли эту деревню. Они нашли на улице остатки костра и три обгоревших и изуродованных трупа.