Вдруг со всех сторон началась пулемётная стрельба. Танки стали отвечать орудийной стрельбой. Мы бросились в лес и оказались в самом центре боя. Побежали назад и легли в сарае. Было видно, как на горке в лесу падали срезанные гранатами деревья. Выяснив силы противника и убедившись, что они незначительны, танки двинулись дальше, отвечая на пулемётную стрельбу и разрывы гранат орудийными выстрелами.
После полудня мы узнали, что французы заняли Ванген. Танки ушли далеко вперёд. Только один остался для наблюдения на дороге. Немцы прекратили огонь и устроили военное совещание. Все соседние хутора вывесили белые флаги, а нашему хозяину начальник отряда запретил. Все дороги отступления были отрезаны. Мы переживали опять тревожные минуты. Когда стало темнеть, отряд ушёл и уже больше не возвращался. Хозяин сказал, что они ушли к ближайшей реке, куда выбросили боевые припасы и оружие. После того их начальник отдал приказ спасаться, кто как может.
Наш хозяин вывесил белый флаг, и мы успокоились, и после тревожного дня легли спать.
На следующий день с Алексеем Алексеевичем отправились в Ванген, занятый французскими войсками. Около самого города нам преградил дорогу французский патруль. Я сказал, что мы иностранцы и идем в город. Нас пропустили, не спрашивая документов. Около магазинов толпа народу. Недисциплинированные и в плохо пригнанной форме блуждают французские и марокканские солдаты. Из любопытства вхожу в толпу. Меня жмут со всех сторон и вместе с толпой вливаюсь в магазин. Как только я переступил через порог, я увидел огромного пьяного француза, направляющего на нас дуло своего кольта и зверски кричавшего «Назад!» Я собрал все силы и снова выбрался на улицу. На улице Шульга мне сказал, что в соседнем магазине всем выдают папиросы. Мы двинулись вместе с толпой. Я попал в совершенно тёмную комнату. Передо мной – большой ящик. Я нагнулся, нащупал две коробки, вытянул их. Оказалось сигары. Выйдя на улицу, я закурил и был очень доволен, так как ни папирос, ни табаку нельзя было больше достать.
В городе шел самый настоящий грабёж. Мы торопились вернуться скорее в нашу беседку.
Через несколько дней мы опять вернулись в город. Грабёж прекратился. По улице разгуливала разноплеменная толпа. Слышна была речь на различных иностранных языках. В школе помещался лагерь для иностранцев. Там лежали вповалку: кто на соломе, а кто просто на полу. На дворе горели костры, на которых готовили пищу. Посудой служили консервные банки.
Большинство иностранцев носило в петлице иностранные флажки, обозначающие их национальность. Чаще видны греческие и швейцарские флажки, хотя люди говорят на чистейшем русском языке.