— Вам лучше уехать, — сказала она. — Дома вас ждут родные, а здесь — разочарование и позор. Вам не победить. Другие девушки куда красивее, искушеннее, а вы…
— Вот она! — донеслось от дверей, и Вейрон невольно покачнулся, когда менталистка отвлеклась и оставила его в покое.
Паола Нэш стояла в дверном проеме, с полотенцем вокруг бедер, и ее грудки смотрели прямо на Вейрона. А он — на них.
— Значит, у тебя под цветохроном есть нечто особенное, — произнесла Раума Бердамон, становясь рядом. Полотенчико едва прикрывало ее крутые бедра, и больше на ней не было ничего. — Девичья честь — так ты сказала. А у нас, по-твоему, ее нет?
— Я не это имел… имела в виду, — сказал Вейрон, прикрывая глаза, но понимая, что не сможет забыть эту картину никогда. Оставалось загадкой, отчего гравитация бессильна перед прелестями Раумы, но выглядело это потрясающе.
— Испугалась, — довольно заметила Паола, — запинаешься. И правильно делаешь.
— Нашлась тут особенная, — фыркнула Раума. — Мы все прошли проверку пальцем Пилона. Здесь у всех с честью порядок.
А такое чувство, что у кого-то это больной вопрос. Уж не от ее ли трусиков так разило магией?
— Девчонки! — позвала Паола, повернувшись к кому-то позади. — Ату ее!
Вейрона спасла его реакция. Он перемахнул через лавки быстрее, чем сообразил, зачем это делает. Ускользнул от цепких пальцев Паолы, поднырнул под руками Раумы. Еще несколько невест окружали его, как собаки лису, загоняли в угол. Они улюлюкали и кричали, подбадривая друг друга. Черноглазая блондинка успела вцепиться в его цветохрон, дернула, но, слава святым и генералу, ткань лишь затрещала, а Вейрон, прижав ее ладонью к лицу, вырвался, толкнул дверь и был таков.
«В конце концов, это не бегство, — думал он, несясь прочь из купален, — а тактическое отступление. Я сделал все, что мог. Плетки Селены там нет. Может, тот, кто ей владеет, не расстается с ней даже в бане. Это может быть заколка, сережка, кольцо.»
Он вбежал в комнаты и, забравшись в душ, долго стоял под холодной водой.
Еще немного, и девушки разоблачили бы его прямо в купальне. Кем бы он стал тогда?! Посмешищем? Ястреб в платье... Что может быть хуже?! Его чести и достоинству пришел бы конец!!! Конец карьере, позор на весь род!
— Спасибо, Ам-малия, дальше я с...ма, — услышал он и повернул вентиль, выключая воду.
— Уверена? Ты выглядишь очень... утомленной.
— Порядок, — ответила Эмма, — все как видишь.
— Да, вижу. Что ж, тогда всего доброго.
— Итбе, — донеслось до Вейрона нечто невразумительное.
Какое-то время он так и стоял, прислушиваясь, но больше Эмма не подавала признаков присутствия в комнате. Торопясь одеться, Вейрон потянул цветохрон слишком сильно, и прикрывающая лицо ткань, и так держащаяся на соплях, оторвалась вовсе. Кляня генерала, короля и всех невест заодно, Вейрон осторожно выглянул из ванной комнаты, придерживая цветохрон, и убедился в собственных догадках: Эмма не ушла далеко. Расположившись в кресле, она запрокинула голову в сторону и, приоткрыв ротик, сладко спала.