— Привет, — от неожиданности, брякнула я.
— Ага, — сказал он. — Какого черта ты здесь делаешь?
Он злился: жилваки играли, глаза смотрели сурово, а руки, которые он убрал в карманы брюк, нервозно дергались. Меня почему-то очень позабавила такая картина.
— Пардон, а что можно делать в туалете? — с усмешкой спросила я. Вова отреагировал на мои слова неожиданно: сильно схватил меня за руку и, прижав к стене, гневно задышал мне в ухо:
— Ты нарочно, да? — я с непониманием захлопала ресницами. Все меньше и меньше я узнавали своего Вовочку. — Приперлась в этот ресторан, зная что тут буду я, и даже села за ближний столик.
— Я не знала что ты будешь здесь, — покачала я головой.
— Ага, конечно! Я же тебе, еще до твоего отъезда в Крым, говорил, что у моего зама в этот день — день рождения и что отмечать его он собрался именно здесь.
— Я забыла, — честно ответила я.
— Забыла она, — не поверил мне Вовочка. — Что ты от меня хочешь, на что меня провоцируешь?
Внимательно посмотрев в Вовкины глаза, я опять покачала головой. Мурашек уже не было. Но и злости никакой к нему я не испытывала. Да и вообще, я почувствовала вдруг какое-то неожиданное равнодушие. Словно передо мной стоял не мой Вовочка, а просто — Владимир Алексеевич. Просто человек, который побывал в моей жизни.
— Я от тебя ничего не хочу. Ни сейчас и никогда больше, — ответила я и попыталась выдернуть свою руку. Руку он отпустил, но теперь схватил меня за шею. Я вдруг испугалась, Вова вел себя не нормально и… неосмотрительно. Здесь, в любой момент, мог появиться кто угодно. Но Вову это судя по всему, совершенно не беспокоило.
— Что у тебя с моим братом? — спросил он.
— Ничего.
— Да? — истерично усмехнулся дядюшка. — А почему он тогда так нахально раздевает тебя глазами?
— Наверно потому, что руками раздеть не получается, — съязвила я и тут же об этом пожалела. Вова разозлился еще больше, надавил пальцами на мою шею так, что мне стало трудно дышать. Я вцепилась руками в его руку, пытаясь ее убрать. — Отпусти, — прохрипела я.
— Придушил бы тебя собственными руками, — наклонившись к моему уху, прошептал он. — С удовольствием убил бы, чтоб не мучиться… Достала ты меня… Извела! Быть с тобой — не могу, но и без тебя хреново, каждую минуту, каждую секунду, думаю: где ты? с кем ты? — он ослабил хватку и я ненасытно втянула ртом воздух. А потом аккуратно поинтересовалась:
— Это ненормально, не находишь?
— А я — ненормальный. Свихнулся, от любви, — согласился Вова.
— От какой любви? — спросила я. — Где она, любовь эта? Когда любят — заботятся. Когда любят — доверяют… и, когда любят — отпускают.