Приют — это страшно. Приют — это выживание, каждый день, каждый час, ломая ногти о гранитные скалы равнодушия взрослых… для того, чтобы самой стать точно такой же.
Я потрясла головой, стараясь выбить из нее странные мысли. Кроме рефлексии, у меня были и другие дела. И другие проблемы.
Я нервно мерила комнату шагами и крутила в руках телефон, который дал мне маршал на прощание, размышляя о том, достаточно ли уважительная причина для звонка. Ладно, нервных клеток у него много, а жизнь у меня всего одна!
Решительно набрав нужный номер и переждав гудки, я, наконец-то, услышала полузабытый голос:
— Элеонора? — недовольство в тоне маршала ощущалось на физическом уровне.
— Здравствуйте, маршал Пастерс, — вежливо поздоровалась я.
— Надеюсь, что у вас и правда что-то случилось, а не как обычно.
Ну, обалдеть, какие мы вежливые! Решив не отставать о служителя порядка, я ответила:
— Да, случилось. На ферме нарисовалась хозяйка собаки и розового чемодана. Если не ошибаюсь, та самая, которой вы обещали заняться, и что она забудет о том, что у нее когда либо были эти вещи.
Маршал промолчал, а я только понимающе хмыкнула. Ага, то есть даже особо не искали? Потому как служба федеральных маршалов, если она и правда что-то ищет, даже йети с гор достанет, наплевав, что науке о них ничего не известно!
— В общем, “мусик” тезки проявил большую сознательность и смог меня найти. Представляете какой способный?
Да, я язвила и никак не могла остановится, потому что при одной мысли о таком вопиющем непрофессионализме, у меня пар из ушей шел! Пастерс на меня просто забил!
— Какой Мусик?
— Без понятия, но, судя по всему, со связями у него все обстоит гораздо лучше, чему вас.
— Элеонора, не наглей, — в голосе маршала отчетливо слышалось предупреждение.
— Ладно, опустим прелюдию и перейдем непосредственно к “телу” проблемы, — сыронизировала я, усаживаясь на подоконник. — Меня беспокоит то, как просто меня нашли, и я опасаюсь, что Сойер-младший сможет повторить этот подвиг.
— Думаю, что беспокойство излишне, — в голосе Патерсона слышались профессионально-уверенные нотки, которым я свято верила первые несколько месяцев. — Отыскать двух девушек с одинаковыми данными, которые прилетели на одном рейсе в таком небольшом городке, как Уичито, не сложно. Ну, а наркоторговцы такой информацией не располагают, поэтому, если ты намекаешь на очередную смену имени, то вынужден тебя разочаровать — мы не видим для этого достаточных оснований. Максимум — могу помочь найти другую работу, подключим свои каналы и…
— Нет, мне не нужно все это, — торопливо прервала его я, и вдруг осознала, что говорю совершенно искренне. Я не хочу отсюда уезжать и это, пожалуй, самое сильное и четкое желание в моей жизни.