- А чего бы и нет!
Имре проверил порох на полке пистолета и, сунув его за пояс на спине, вошел в зал корчмы. За средним столом сидел офицер саксонских драгун в компании нескольких своих подчиненных и заканчивал завтрак. На лавке под стенкой лежал Арпад, руки у него были связаны за спиной. Имре неспешно направился к стойке, водя взглядом по батарее бутылок, выставленных на украшенной полке – его интересовали лишь они. Проходя мимо стола, он ухватил столешницу и одним рывком вывернул ее со всей посудой на кричащих саксонцев. Одного, который не был привален, оглушил ударом кулака, после чего метнулся к дяде, где и разрезал его путы ножом. Арпад, с тем же спокойствием, что проявлял, когда лежал, расправил плечи, подошел к офицеру, зажатому между столом и лавкой, снял с его пальца перстень, после чего вышел, не удостоив племянника благодарности или хотя бы улыбки, совершенно нечувствительный к ходу событий, словно бы в голове его имелось видение неизбежности как раз такого сценария вплоть до последней сцены.
После его ухода слуга запер двери снаружи, вонзив один конец дышла в землю, а второй – подперев дверную ручку. Прежде чем солдаты сумели выкарабкаться из-под стола, корчмарь показал венгру подвал и открыл крышку. Имре нацелил два пистолета в драгун и движением головы показал:
- Спускайтесь, лапы держать на шее!
Те поспешно спустились, неся с собой товарища, потерявшего сознание, после чего крышка захлопнулась. В тишине был слышен хор их ругательств и эхо стука копыт коня, на котором дядя Арпад мчался галопом в сторону таможенного поста.
Внезапно из-за окна раздался отзвук выстрела, лопнуло стекло. Имре повернулся и увидал приклеившееся к окну лицо своего слуги, с широко раскрытыми, переполненными мольбой глазами, которые уже затягивались мглой.
- Господин!... господин! – шептал парень, сползая вдоль фрамуги и пятная стекло вытекающей у него изо рта кровью.
Кишш поднял взгляд и увидел солдата, что стоял на вершине колокольни, не интересуясь первой жертвой; он отбросил дымящийся пистолет и теперь целился из винтовки в сторону гор. Раскрыть окно, прыжок на улицу, бег, не переводя дыхания к собору. Указательный палец снайпера дрогнул. Акустика котловины усилила звук выстрела и заглушила отдаленную жалобу коня, который рухнул под всадником на дорогу. Имре с разгона еще сделал несколько шагов, раскручивая karikas над головой, вводя его в быстрое вращение, в конусную спираль, которая вращалась с такой скоростью, что его вершина перестала быть заметной людским глазом. Когда та достигла нужного уровня, запястье ладони, державшей рукоять, сменило угол на какую-то долю градуса, и невидимая капля свинца достала до лба стрелка, рассекая его до кости и заливая кровью. Солдат зашатался, отразился от колокола и полетел к смерти у ног венгра с криком, который эхл еще долго несло по горам. Бронзовый же музыкант лениво завершил свою мелодию, и снова воцарилась тишина.