По сравнению с этим генеральным успехом, практически недостойной внимания мелочью было предоставление Миндовгу счета за Дурбу с помощью нескольких розовых сребреников - короля Литвы убили в 1263 году свои же побратимы, литовские князья, на которых повлиял литовский "молчаливый пес".
В течение всего XIV века крестоносцы расширяли свои владения мечом (начиная с коварного захвата Гданьска в 1308 году и овладения Гданьским Поморьем) и пурпурным серебром (благодаря нему, они, один за другим, выигрывали у Польши судебные процессы перед папским судом; они же купили сотрудничество чехов во время правления Яна Люксембургского и т.д.). Особенно яро они нападали на Жмудь, которой с 1341 года правил трокский[1] князь Кейстут, сын Гедимина, управлявший Литвой совместно с братом Ольгердом. Именно он организовал против крестоносцев 42 ответных похода. Обратная дорога после одной из таких экспедиций (около 1347 года) вела через единственный порт Жмуди, священное место для жмудинов, Палангу…
В Паланге находилось святилище главного божества жмудинских племен, Праужиме (Праамжимас, Прокоримас, Прамжу, Праурме). Это божество было женской разновидностью фаталистического бога предназначения и необходимости по имени Лайма, когда оно было злом, и Лаккимас, когда означало добро. Культ этот предполагал, что все существующее: боги, люди, животные и весь космос управляются в силу неумолимого закона необходимости и окончательного предназначения, от которого нет ни обжалования, ни бегства, а его материальной проекцией был священный огонь. Так называемые жертвенные огни, представляющие собой алтари, горели во многих местах Жмуди; их зола, якобы, обладала чудодейственной лечебной силой; языкам их пламени ворожили, благодаря ним, узнавали правду; затухание жертвенных огней предвещало поражение или стихийный катаклизм – виновных в том, что жертвенный огонь погас, сжигали на костре. Самый важный из священных костров горел на прибрежной горе в Паланге, его постоянно поддерживали жмудинские вайделотки – жрицы, давшие обет поддержания девственности под угрозой сожжения, закапывания живьем или утопления в реке. Кейстут увидел в Паланге красивейшую из вайделоток, дочку богатого жмудина, Видымунда, знаменитую Бируте. О ее красоте кружили столь же увлекательные легенды, как про ученость Кейстута (он владел несколькими языками), о его отваге, праведности и удаче. Прекрасный историк, Юлиан Клячко, пишет в книге "Уния Польши с Литвой":
"Кейстут обожал сражения ради них самих, ради тех впечатлений, которые те давали; ради примет, которых открывали. Неоднократно брали его в плен по причине отбирающего рассудительность запала, загонявшего его в самый опасный водоворот сражения, но столько же раз его и освобождали, поскольку он умел склонять на свою сторону стражей и надзирателей тюрем. В одном из таких приключений, после восьми месяцев тевтонской неволи, ему удалось сбежать в орденском одеянии (знаменитом белом плаще с черным крестом) на коне самого великого магистра; перейдя границу, он тут же отослал коня обратно, вместе со своими извинениями".