Документ, находящийся в руках потомка Хелливелла, имеет стократно большее значение, чем все напечатанные сообщения. Это описание двойного сеанса, состоявшегося 24 мая 1585 года. В королевском помещении находилось пять человек: король Стефан Баторий, воевода Альбрехт Лаский ротмистр Шандор Кишш, доктор Джон Ди и медиум Эдвард Келли (переводчик не был нужен, поскольку король превосходно знал несколько языков, в том числе латынь и немецкий). Баторий потребовал от мага раскрыть ему тайну пурпурного серебра. Ди поклонился и попросил что-нибудь такое, что могло бы его "навести" (король вручил ему сребреник, найденный у Градовского), и вместе с Келли приступил к делу, используя для этого зеркала и кристалл. Погруженный в транс Келли увидел темное, выложенное камнем помещение в мариенбургском замке. За столом сидел седобородый мужчина, который, возможно, и был бы похож на древних пророков, если бы в лице его не отражалась злоба, а взгляд не был бы столь же острым, словно железный клинок, закаленный в адском огне. Одет он был в белую рясу с черным крестом на левом плече. Напротив него у стола стоял рыцарь, доспехи которого частично закрывала накидка с большим крестом, идущим через всю грудь от шеи до пояса. Он то судорожно сжимал пальцы, то выпрямлял их, выбрасывая из себя слова хриплым шепотом, словно в горячке. Под высоким готическим сводом каждое слово, даже самое тихое, взрывалось и отражалось мощным эхо к висящим на стене распятию, клепсидре и боевому щиту с мечами и огромным рогом, которые сияние свечей дбывало из полумрака очень четко, словно в тире.
- Боже мой, сохрани меня передо мною же! – произнес рыцарь.
- Аминь, - спокойно ответил на это сидящий. – Да убережет тебя Господь перед твоей слабостью.
Рыцарь оторвал взгляд от распятия и поглядел на своего собеседника.
- Брат мой, разве не помнишь ты, что этот человек неоднократно освобождал взятых в плен орденских братьев, это он спас комтура Оттона и его людей в захваченном Иоганнисбурге, что он всегда защищал…
- Я как раз просил Господа, хотя ты наверняка не дослышал, чтобы именно тебя всегда защищал перед слабостью в сражении со злом, ибо слабостью являются жалость и слезливые воспоминания, пристойные лишь женщинам. То, о чем ты вспоминаешь, было давно, времена изменились. Но наши обязанности не поменялись, и их следует исполнять.
В глазах рыцаря блеснуло отчаянное возражение.
- Я, брат Великого Магистра Ордена Девы Марии… я, перепоясанный рыцарь… я должен быть палачом?!... Да еще и таким образом, не кинжалом или мечом!... Брат!...