- Ты обязан быть десницей справедливости, а перед тем забрать назад принадлежащее нам. И ты знаешь как Иди уже!
Рыцарь упал на колени.
- Брат, умоляю тебя… Прикажи мне выйти на бой одному против сотни, я пойду!... Прикажи отобрать жизнь у врага, но в сражении, на поле, не так!...
- И так необходимо для славы Господней.
- Что?! Пятая заповедь: не убивай, - сказал Спаситель!... Пускай это сделает кто-то другой!
- Ты ошибаешься. Пятая заповедь: не убий, вот что сказал Господь. Своих рук ты не запачкаешь, все сделают кнехты. Ты же только проследишь. Убийство язычника, это не грех, даже убийство его таким вот образом, не скрываю – варварским. Так желает Ягелло, и это повиснет на его совести, а то, что он поручил это нам, то в этом же наше счастье, ибо мы сможем вернуть себе розовое серебро. Впрочем… убийство вождя язычников, который сражается с Христовой верой ради деревянных идолов, что размножаются по их лесам, это поступок – милый Святейшей Троице! In morte pagani gloryfikatur Christus[3]… Пойми наконец, брат! Без этого серебра, даже если бы у нас были самые острые на всей земле мечи, самые твердые щиты и самые мужественные сердца, здесь мы не удержимся, раньше или позднее нас сметут!
- Нам поможет Господь!
Сидящий снисходительно поглядел на стоящего на коленях, в его глазах замерцала тень изумления человеческой наивностью.
- Воистину… он поможет нам, но только если мы поможем себе сами!... Вот ты говоришь: кто-то другой… Кто?! Амое главное из всех вещей – это наше быть или не быть! Секрет хнают всего лишь пять членов Ордена: Hochmaister, Grosskomtur, Oberster Marschall, Oberster Spitter и Tressler[4]. Теперь ты стал шестым. Шестым я сделал тебя без согласия на то Большого Совета, который обвиняет меня в утрате сокровища. Посвящая тебя, я нарушил закон, но должен был это сделать, поскольку сам уже слишком стар, чтобы ехать туда, а помимо себя я доверяю только лишь тебе, брат!
Он склонился и поднял рыцаря с колен, чтобы прижать его к себе.
- Если ты этого не сделаешь, это станет приговором мне и тебе! Фон Ротенштейн только и ждет, чтобы убрать нас. Смерть Кейстута и пурпурное серебро заткнут ему рот, ты же после меня примешь на себя руководство Орденом! Но Большой Совет выразит на это согласие только тогда, когда ты свершишь столь великое деяние.
Голова рыцаря дрожала в объятиях старца, голос которого неожиданно сделался ласковым и мягким, словно тело змеи:
- Ты сделаешь это, брат, для нас двоих, для Ордена и для Христа, ведь правда?...
- Сделаю… - прошептал рыцарь.
- Да укрепляет твой разум и десницу твою Дух Святой. Поспеши, Ягелло может раздумать, или же он сам может узнать о пурпурном серебре и обокрасть нас… Опасаюсь я этого языческого пса…