- Но откуда Лондон...
- У Лондона имеются хорошие шпионы, сир.
- И вы среди них – драгоценный камень, мистер Стоун, а ведь в свое время вы мне говорили, что не вмешиваетесь в политику, поскольку деревья и цветы дарят большее удовольствие! – разочарованно заявил король.
- Я не лгал, сир, я не шпион в политику не вмешиваюсь. Исключение делаю, поскольку желаю вам добра и не хочу вашего разрыва с вашим народом. Это исключение я делаю по желанию одного из членов моей семьи, у которого имеются связи с политиками моей страны.
= Политики вашей страны уже прислали распоряжения вашему послу. Сэр Роутон именно сейчас готовит официальную ноту от имени вашего правительства, он сам мне это сообщил, которая поддерживает российский проект, и он вручит ее, тандем, моему правительству, как только князь Репнин официально потребует от имени царицы равных прав для иноверцев! И это случится уже вскоре.
- Ах, сир, - усмехнулся Стоун, делая непочтительный жест рукой, - то же самое сделает Берлин и еще несколько столиц. Роутон – это чиновник, который исполняет, что следует, не вникая за кулисы. А там ведь не всегда белое – это белое. Официальная политика, она как епископ, который громит с амвона разврат, думая о вечерней свиданке с сестрой викария. По сути своей, Лондон обеспокоен...
- Даже если это и правда, мой дорогой, то, тандем, Лондон далеко, а вот российские войска уже в Польше!
- Ради устрашения, сир, вот только шляхта как-то не дает себя напугать. Войны с вами Россия не начнет... Вы, ваше величество, говорите, будто бы Лондон далеко. Но ваш народ близко, а король, который встает против народа...
- Милорд, следите за тем, что говорите и кому! – крикнул Понятовский, синея лицом, уже второй раз за этот вечер.
- Я слежу, сир, но вас умоляю говорить потише... Я хочу сказать, что Лондон прекрасно знает, как нагло пытается вас шантажировать Петербург. Я имею в виду блокирование выплаты надлежащих вам по договору средств из казны...
Станислав Август тяжело вздохнул.
- Вы сами, мой друг, видите, какому давлению я подвержен. Меня обворовывают, зная, что у короля нет денег...
- Лондон это понимает, сир, и готов вам помочь в сложной ситуации, - сказал Стоун, протягивая руку к сумке. – Вот, для начала, двадцать тысяч дукатов, которые заполнят разрыв в ваших средствах, ваше величество. Если вы на сейме противопоставите себя российским господам по вопросу иноверцев и "liberum veto", тогда каждый месяц Лондон будет пополнять коронную казну на такую же сумму, которая будет выплачиваться вам в руки через меня, ваше величество, так долго, как вы, ваше величество, выстоите, сопротивляясь Репнину.