— Вестница, — с почтением обратился Далир, вытирая полотенцем подбородок. — Почему не проходите внутрь?
Я поджала пальцы на босых ногах.
— Мне бы ноги помыть.
В этот раз шла по лесу так, будто была обута в мягчайшие тапочки: ни иголки, ни шишки, ни ветки — ничего ни разу не впилось в стопы.
Без лишних вопросов Далир притащил лохань и полведра воды. Вручил ковш, поставил лохань у моих ног и налил воды. Прежде чем он успел открыть рот, я потянула за тоненький, едва ощутимый, но крепкий поводок. Илиал вспыхнули прямо в воде, подогревая ее. Эльф поднял на меня зеленые глаза и полушепотом спросил:
— Вы такая же, как Вольные?
— Нет, — тихо ответила. — Но духи лучше знают, как поступать со мной. Моя жизнь принадлежит им, — в глазах потемнело, но я договорила: — По их воли я пришла сюда.
Сердце екнуло. Подавившись воздухом, я закашляла.
— Вы хорошо себя чувствуете?
— Да.
Далир долго не отводил взгляда, а затем поднялся, обронив короткое:
— Я принесу полотенце.
Кейел вернулся за мной, когда с лестницы донеслись голоса. Помог мне подняться и провел следом за остальными. В просторной комнате стоял длинный стол, застланный белоснежной скатертью. Хозяйка и утонченная эльфийка хлопотали, таская горшочки из темной кладовой, кувшины и миски с овощами. Оттуда же выходили ребята, вытирая руки чистыми полотенцами. Староста появился, когда все рассаживались по местам. Черные волосы немолодого эльфа блестели легким медным оттенком, медовые глаза согревали радушием, а сильный голос ласкал бархатом. Звали старосту Итенсилем.
— Как удачно мы сегодня припозднились с завтраком, — произнес он, накладывая вареных овощей к омлету. — Что привело вас к нам?
— Мы следовали за вестницей, — ответил Ромиар и, не удержав смешка, едва не поперхнулся молоком.
Итенсиль посмотрел на меня, ожидая ответа. Я выдерживала паузу, словно прислушивалась к духам.
Крисвет, усевшись справа, порывался ухаживать за мной. Кейел, с левой стороны, с каждым предложением эльфа, доложить мне чего-нибудь в тарелку, вздыхал все тяжелее, громче — несдержанней. Ромиар, наблюдая за ним, тщательно прятал улыбку за кружкой с молоком, но насмешка в волчьих глазах не смогла бы сбить с толку даже меня. Ивеллин сидела между ним и Далиром, то и дело поглядывая по сторонам, словно пыталась высмотреть в доме старосты намеки, что он верховный жрец опасного фанатичного культа. Замыкали застольный круг скромная жена старосты, Ирда, и их младшая дочь, Эда.
После долгой паузы, наполненной стуком вилок и ложек по глиняной посуде, я ответила:
— Духи ведут меня.