— Кейел.
Я развел руками и широко улыбнулся.
— Ну здравствуй, Итенсиль. Рад нашему знакомству.
Он едва заметно кивнул, и я ушел в сторону, уклоняясь от удара по голове. Вытащил кинжал, перехватил детину за волосы и, потянув, приставил острие между ребер.
— Тебе придется выслушать меня! — быстро заговорил. На счету каждая секунда. — Энраилл жив, и он охотится за Вестницей! Он хочет убить ее!
— Милостивые духи, какую ересь несет, — пробормотал эльф, вытягивая нож.
— Правду говорят, ведьма она. Околдовала окаянная, — вторил дружок.
— Ну же, Итенсиль! — не отступал я. Другого выхода нет. — Сейчас ты схватишь нас, запрешь, а затем драконы уничтожат все тут! Энраилл поймал нас в ловушку, понимаешь? Он никого не пожалеет, лишь бы избавиться от Асфирель!
Итенсиль выпрямился и, упрямо поджав губы, пожал плечами. И снова кивнул.
С улицы донесся топот, второй детина бросился ко мне. Нож порвал одежду, вошел в плоть. Достиг сердца первого противника.
Я не торгуюсь с врагами.
* * *
Аня.
— Ну и чего ты шипишь? — я щелкнула Феррари по носу. — Тебе придется привыкать.
Еще раз подергала все ремешки седла, надетого на зверя, посмотрела не съехал ли потник. Как же волнуюсь! У меня даже щенка никогда не было.
— Чесслово, Феррари, ты у меня первая! Машина, конечно была… — скривилась, поглаживая лиертахона по горячей морде, — в гараже. Только права получила, и вот как-то не успела… Но мазда не феррари. Тем более такая как ты.
Она щекотно облизала руку шершавым язычком и, точно мурлыкнув, потерлась носом о ладонь. В ее песочном глазе я видела собственную восторженную улыбку. Оно того стоило!
Сначала было трудно. Я, как смогла, смыла кровь, поела и едва заставила себя прикоснуться к девчонке. Она тяжело дышала, хрипела и отрешенно смотрела перед собой. Ее обида, горе и тоска были разлиты в воздухе. Казалось, от них он кислил и горчил. Я чувствовала себя виноватой перед ней, но потом погладила ее и отпустила Айссию и других духов. Они насторожили лиертахона, прирост силы взбудоражил, и вскоре она пробовала духов лизнуть и цапнуть. Оживилась, словно ребенок, впервые увидевший снег. И я поняла: мы поладим.
В первую ночь я еще не спала возле нее, а лишь дремала, все равно опасаясь, что она припомнит зло и укусит. Наутро сняла с нее ткань, так похожую на вату и паутину одновременно. Она вскочила сразу же, подпрыгнула и закрутилась вокруг, едва не повредив скованный хвост. И я поняла второе: всегда мечтала о феррари.
Моя еда и мясо для зверя лежали в ящиках, заботливо завернутые в листья ледяного острокола. Мы ели вместе, и даже с набитым ртом я продолжала говорить с ней, угощала всем, к чему проявит интерес. Лизнув яблочного варенья, Феррари долго фыркала и, широко раскрыв пасть, вытягивала язык. После куска лепешки изображала тошноту и пару раз пыталась носом выбить ее из моих рук. А вот после котлет поделилась со мной сырым мясом. Я отказалась, и она обиделась, но после долгих разговоров, доела мясо и потерлась о мое плечо. И я поняла третье: лиертахоны удивительно умные существа. Уверена, что их необязательно ломать, чтобы приручить. Просто в Фадрагосе все привыкли брать силой, привыкли не жить, а бороться.