Костик собрал инструменты и понёс их в гараж, а я смотрела на мужа молча, в ожидании его вердикта. Что он скажет? Какое примет решение?
— На вот, тебе, вам, — сурово сунул мне в руки контейнер наполненный маленькой идеальной и уже очищенной морковкой.
— Олег я... — снова попыталась заговорить с мужем, но ему явно сейчас было не до этого.
— Оля, грызи лучше морковку, — попросил, сурово глядя на меня, — Не до разговоров мне сейчас, я у себя в кабинете буду, поработать надо, — предупредил и пошёл по коридору, оставляя меня одну, убегая от разговора.
До слёз было обидно. Я понимала, как Олегу плохо, мне было его очень жаль, но убедить его в своей честности и верности ему я не могла. Закрывшись в спальне, лежала на кровати, грызла эту морковь и ревела оттого, что не могла поддержать мужа. Что ему плохо там в кабинете, а я не могу быть с ним.
19
Олег
Когда пришли результаты и я их сдуру сразу посмотрел, в ушах как звуковая галлюцинация встал звук бьющегося сердца из кабинета узи. Словно блок от дурных действий.
А это даже хорошо, что результаты пришли после того, как Костику сменили документы. Иначе даже думать боялся, что сделал бы. Хотя ничего бы я не сделал уже. Ольга всё сделала, чтобы я пропитался мыслью об отцовстве. Успел принять и полюбить этого ребёнка, сам же ей это позволил идиот. Поддался чувствам, когда надо было держать дистанцию до полного выяснения.
Выяснил по полной.
Полная жопа у нас теперь.
Единственное что мог, так это уехать куда подальше. И как бы ни было смешно, место было не особенно далёкое от ресторана, куда отослал Ольгу с Костиком. Домчался за три минуты, сделав предварительный звонок.
Валерий ждал меня у входа в больницу, пошёл навстречу хромая.
— Здравствуй, — с ходу я протянул ему руку, проверяя, пожмёт ли.
Пожал.
Несмотря на всё случившееся зла вроде не держали уже друг на друга.
— Как нога?
— Нормально. Телефон отключить надо, Лёня если увидит не отдаст, — предупредил Валера, когда заходил с ним в здание.
— Да я уже, он в машине вообще, — понимал, что Ольга потеряет и станет звонить, а я не мог с ней разговаривать, хуёво так было, да и боялся наговорить гадостей с горяча, что ей плохо станет.
Я и к мальцу водилы поехал, потому что эта история меня тогда знатно так в чувства привела. Проникся хрупкостью жизни и её ценности, что ли.
— Угу, — кивнул он.
— Я без гостинцев, спонтанно. Ты список напиши, что можно там, игрушки какие. Короче, что надо.
— Ладно, — согласился и радовало, что не выпендривается.
Перед входом в отделение Валерий представил меня как волонтёра, и медсестра безропотно выдала мне халат с бахилами и шапку. Больничные стены хоть и были расписаны детскими персонажами из мультиков, а всё равно запах лекарств навевал дурные воспоминания.