Эрид осмотрел посох. Набалдашник крепился к дереву при помощи обычной резьбы, а верхнее стёклышко, служившее крышкой, можно было просто-напросто выкрутить.
Тут нажать, там повернуть — и вот флакон из-под безвкусных духов заполнился эссенцией, которая переливалась лазурью и бирюзой. Вещество, смертельное для человеческого организма. Но, открывая порталы между мирами, оно было бальзамом для душ — неугомонных, непостоянных и безумных.
С виду набалдашник остался почти таким же, каким был до прихода Эрида. Только при тщательном рассмотрении можно обнаружить, что эссенции, наполняющей его, стало меньше. Дракон аккуратно вернул всё на места. Несмотря на то, что предприятие целиком было сопряжено с риском, единственное, что пугало Эрида — вероятность того, что придётся разбивать хрусталь и портить посох.
Пора было возвращаться. Присяга, и все сопутствующие ей бессмысленные церемонии скоро подойдут к концу. Солдат у двери чуть застонал. Он приходил в себя, а его доспехи, дополненные кожей и мехом, отдавали гарью.
По сути, именно он сейчас являлся наибольшей проблемой: страж видел лицо оборотня. Даже если он и не знал, кто перед ним, двух-трёх слов описания достаточно, чтобы другие всё поняли.
Гомон за стеной нарастал. На удивление нерасторопно происходило тушение пожар. Эриду, впрочем, это было лишь на руку. Он опустился на корточки возле солдата. Молодой скельтр вяло подавал признаки жизни, взгляд его медленно фокусировался. Когда страж обнаружил себя лежащим на полу, со странной болью в груди и под пристальным взором неизвестного, который ни при каком раскладе не должен был здесь оказаться, он попытался что-то сказать. Эрида это никак не устраивало.
— Тихо-тихо, — прошептал он, хватая мальчишку за шею — не сильно, только чтобы отбить у юнца желание вести переговоры.
Тот тяжело ворочался и не понимал, почему не может хотя бы чуть-чуть оттолкнуть от себя незнакомца. Мужчина, которого он видел, не был великаном, и даже не держал при себе оружия. Дракон же тем временем отметил, что доспехи скельтра слишком увесистые и сковывают движения и без того хилого мальчугана.
Страж видел его лицо. Любой адекватный преступник убил бы свидетеля на месте. Оборотень медлил и прислушивался к звукам за дверью.
— Мы что-нибудь придумаем, ты не переживай — пробормотал он по возможности миролюбиво. Вряд ли скельтра впечатлила подобная забота, но возражать он не пытался.
Эрид когда-то убивал. Совсем недавно. Двух человек, одних их самых постыдных представителей своей расы. Подонки отняли жизнь его единственного друга. И тоже были очень молоды, но не настолько, как этот пацан.