— Бурно ты кончаешь, — слышу я хриплый смешок, — с тобой опасно без защиты. Еще несколько секунд — и я бы в тебя разрядился бы.
— Кончаю? — тихо переспрашиваю я, чувствуя, как широкая ладонь скользит по животу. Я сейчас как раскаленное солнце. Но она все равно горячее.
Мой вопрос остаётся без ответа. Я медленно открываю глаза, наблюдая, как мужчина поднимается.
Я не уверена, но, кажется, он смог слегка утихомирить то безумие во мне. Я чувствую волнение, когда разглядывая узлы огромных мышц на теле этого зверя, но крыша у меня не едет, заставляя изнывать от желания.
— Это все? — спрашиваю я, чувствуя себя немного опустошенной. Сажусь на постели и вздрагиваю, заметив на белье маленькие алые пятна.
Вот так просто. Раз — и я уже… Женщина.
В ответ получаю кривую усмешку.
— Ночь ещё не кончилась.
Картина воспоминаний словно разлетается на осколки. Они, как того мальчишку из сказки про Снежную королеву, ранят прямо в сердце, которое цепенеет и замирает от колючего холода. Я его почти физически чувствую. Где-то у горла.
Я вспомнила. Вспомнила, всё вспомнила. Зажимаю рот ладонью, чтобы не закричать от дикого стыда и обиды.
— Тошнит? — тот самый голос, который произносил в ту ночь такие грязные и грубые вещи, сейчас звучит почти что обычно. Даже почти заботливо. Его реально беспокоит мое состояние. Почему же? Разве не должно быть плевать на девушку, которая так легко упала ему в постель, умоляя себя взять?
Я медленно киваю. Пусть думает, что тошнит. Иначе я… Заплачу. Правда. Не должно было случиться так. Хотя бы немного иначе.
Воспоминания собираются в единую картину, как паззл. Нет, на этом ничего не закончилось. У нас действительно была еще вся ночь впереди. И я сдалась. Тянулась к нему, как мотылек на огонь. Как к первому мужчине, который был со мной настолько близок. Словно поверила, что для него это что-то значит. А на деле — казалась просто шлюхой.
Вот я идиотка. Как же стыдно!
Нет, всё, хватит. Я не хочу вспоминать. Мне достаточно, не хочу прокручивать в голове следующие сцены. Не знаю, как у меня это выходит — но я усилием запираю память на замок, усмиряю чувства, которые разрывают сердце и… выдыхаю. Отстраняюсь от всего.
Медленно поднимаю взгляд на Рустама. И тут же отвожу. Он внезапно ловит меня пальцами за подбородок и вздергивает лицо на свет, глядя мне прямо в глаза.
— Ты сейчас, походу, зарыдаешь, — угадывает он, несмотря на то, что я старательно не смотрю в его сторону, — что за херня? Салат был невкусный? Не как в институтской столовке?
Я открываю от возмущения рот. Это возмущение — словно таз ледяной воды, который на меня вылили. Нет, дьявол, это не я идиотка. Это просто Рустам относится ко всем, как к мусору.