— Угу, трудно было понять, — кивнула с серьезным видом. — У меня дома бардак страшенный, мама каждый раз в ужас приходит, когда приезжает. Но ничего не гниет и не воняет. Туалет, ванная и кухня сверкают. Это я тоже хвастаюсь. А ты в армии служил?
— Год после института, — кивнул Сергей, положив руку мне на живот и рисуя пальцем круги вокруг пупка. — В Подмосковье. В увольнительные домой ездил.
— Небось в стройбате?
— А где ж еще?
— Два солдата из стройбата заменяют экскаватор?
— Типа того.
Пожалуй, он оказался первым, с кем не было нужды фильтровать каждое слово: поймет ли, не обидится. Я даже представить себе не могла, сколько удовольствия может быть от этих взаимных подколок. Как две мартышки, которые выкусывают друг у друга блох.
— Скажи, а чего ты в людях вообще не выносишь? — поймав его руку, которая медленно смещалась ниже, я продолжила допрос. — Есть что-то, чего не можешь простить?
— Предательство, — не раздумывая ответил Сергей. — Еще наглое вранье в глаза. Я понимаю, все врут, по разным причинам и поводам. Все зависит от обстоятельств, конечно. Но бывает вранье совершенно бесстыжее, которое ничем не оправдаешь.
Вот тут я задумалась. Относилась ли к этой категории моя ложь о причинах, по которым поехала с ним в отпуск?
И тут меня озарило гениальное. Если у нас с ним получится какое-то продолжение, пусть даже всего лишь намек на продолжение, я просто не буду писать эту статью. Вполне вероятно, влепят строгий выговор, лишат премии, вычтут из зарплаты командировочные. Отправят, в конце концов, в отдел писем. Да черт с ним со всем. Переживу. Ну а если нет… так какая мне тогда разница, узнает он или нет? Что-нибудь напишу. Там будет видно.
Я даже рассмеялась от облегчения. Сергей посмотрел с недоумением — мой смех никак не вязался с его последней фразой.
— Извини, я не об этом. Вспомнила одну вещь…
Я лихорадочно соображала, какая такая смешная вещь могла бы мне вспомниться, но, как назло, ничего не лезло в голову. Пришлось прибегнуть к крайнему средству: серии совершенно разнузданных поцелуев, после которых никто уже не вспоминал, насчет чего я там смеялась.
Только сейчас, когда этот камень свалился с плеч, я поняла, насколько сильно он давил на меня. Ощущение было таким, как будто стала невесомой. Вот-вот взлечу. Дождь, унылая серость за окном? Да плевать!
Я встала и пошла в душ. На пороге остановилась, оглянулась, взглядом приглашая Сергея присоединиться. На самом-то деле мне и вчера этого хотелось. И думала, что позову его, но он влетел сам, застав за процедурой, которая в моем понимании была не менее интимной, чем посещение туалета. Одно дело, когда люди давно живут вместе и подобные вещи становятся чем-то обыденным. Но уж точно не на нашей стадии. От неожиданности я чуть не порезалась, рявкнула на него, и настрой ушел.