Как ни было мне горько от произошедшего, та ночь все равно стала волшебной. Первая — вдвоем. Хотя и приходилось напоминать себе: бабушка за стеной. Что поделать, мы не могли позволить себе снять квартиру и даже комнату. Того, что зарабатывали, едва хватало на еду. Готовила на всех Вера Ивановна, но мы отдавали ей свою долю. И часть за коммуналку. Оставалось на проезд и на самое необходимое.
Если я о чем-то и жалела, так только о том, что сутки нельзя растянуть вдвое. К учебе и работе добавились домашние хлопоты: я помогала Вере Ивановне, как могла. Иногда даже удавалось выбраться на выступления группы Стаса.
Наверно, лишь в юности, причем на гребне любви, можно жить в таком напряжении всех сил и при этом чувствовать себя необыкновенно счастливой. Я летала, как птица. Правда, иногда засыпала на лету. Но никто не мог этого понять. Или не хотел?
— Эх, девоньки, что ж вы все так торопитесь ярмо надеть? — вздыхала моя гинекологиня Варвара Семеновна, пожилая уютная тетка предпенсионного возраста. — Самое время гулять да жизни радоваться, а вы…
— А почему нельзя радоваться замужем? — искренне недоумевала я. — Ведь меня палкой туда никто не гонит. Я люблю Стаса и хочу быть с ним.
Как-то у нас было всего две пары, и я забежала домой забрать что-то нужное, пока не вернулся отец. Если мы сталкивались в клинике, он сухо здоровался и шел себе дальше. Встречаться с ним дома у меня не было никакого желания. Что касается Тараса, он держал вполне так швейцарский нейтралитет. Не порицал, но и не одобрял. Общались мы с ним в основном на лекциях и практических занятиях.
Уже уходя, я подумала, что давно не видела Люку, и позвонила ей.
— Я минут через пятнадцать приду, — сказала она. — Забегай.
— Чума вашему дому, — привычно поприветствовала я бабушку Милу.
— Здравствуй, Чумочка, — она обняла меня. — Я как знала — твоих любимых пирожков напекла.
Люка где-то застряла, мы пили чай и болтали. О чем-то нейтральном. Но я знала, что в этой тональности не удержимся. И не ошиблась.
— Не хотела, Тома, — вздохнула бабушка Мила, — но все-таки скажу. Ты, конечно, к этому не прислушаешься…
— Тогда зачем? — перебила я.
— А потом вспомнишь. Когда сама поймешь. Я говорила, что Стасик хороший мальчик, но еще раз повторю: он не для тебя. Сильные женщины часто привлекают слабых мужчин. Или тех, которые только притворяются сильными. Ты такая, и Люка тоже. Какое-то время будешь тащить Стаса на себе, и это будет тебе в радость. Но даже очень сильным женщинам, которые слона на скаку остановят и хобот ему оторвут, хочется в мужчине надежности. Опоры. А Стас всегда будет цепляться за твою юбку. Как ребенок. Вот только дети вырастают. А он никогда не повзрослеет. Прости, понимаю, что тебе неприятно это слышать, но…