Эссе как изобретение французского гуманиста Мишеля де Монтеня (1533–1592) стало новым жанром философии, своего рода «черновиком», наброском, который может читателем быть достроен до конечной картины благодаря его или ее собственному опыту. Одну из самых интересных трактовок наследия Монтеня дал советский философ Михаил Лифшиц. Для Лифшица Монтень стоит на пути от платонизма, с его наивным до детскости взглядом на вещи, к кантианству с его культурой самоиспытания и постоянной проверки. Согласно Лифшицу, Монтень, внимательный к зарождению идей и видевший величие идей в их первой формулировке, а не в дальнейшем уже не вполне чистом воплощении, был настоящим диалектиком. Что родилось недавно, в том легко смешивается творческий замысел и творческое решение, а значит, оно готово легко вступить в диалектическую игру.
Нидерландский гуманист Юст Липсий (1547–1606) был образцовым философом-филологом. Он считал, что изучение античной философии поможет найти общий знаменатель между позициями католиков и протестантов. Он рассуждал так: всеведение Бога – это атрибут его совершенства, тогда как предопределение, направленное на несовершенные вещи, например на отдельного человека, уже не будет совершенством. Поэтому неправы последователи Кальвина, выводящие из непостижимости Божьей воли роковое предопределение, делающее возможным спасение только верой. Предопределение можно понимать только как вечное свойство Божие, вечное милосердие и вечную справедливость. Но неправы и те католики, которые пытаются опереться на свойства Божии и считают, что если они станут милосердными и справедливыми, то непременно спасутся. Ведь они могут не успеть осуществить эти качества или осуществят эти качества по каким-то готовым образцам и потому совершенно неправильно. Тогда их настигнет фатум – Липсий возвращает из античной философии и религии слово «фатум» для обозначения вот этой земной необходимости, мешающей быть добродетельным: скажем, болезнь помешала совершить добрые дела или неправильное понимание ситуации обратило добрые намерения во зло. Человек должен понять, что его воля свободна, хотя Лютер учил противоположному, но она ограничена фатумом, а предопределение Божие позволяет освободить человека даже от фатума его свободной воли, когда человек постигнет бесконечность милосердия Божьего. Человеку нужен «штурвал благоразумия (предусмотрительности) и компас добродетели», чтобы пройти по морю жизни в гавань божественной мудрости.
В ответ на Реформацию появляется Контрреформация, во главе с орденом Иисуса (иезуитами), которая создает новые формы работы над собой с помощью текстов, такие как ежевечерняя письменная исповедь – ни один духовник не успевал бы исповедовать всех учащихся каждый вечер. Из этой письменной исповеди и возникли дневники как опыт ежедневного самоотчета.