Вокруг затаилась мелочь, падальщики. Они выжидают, готовые свалить, растерзать. Наблюдают ото всюду. Еще боятся, но подходят все ближе.
Крыса возникла буквально из ниоткуда, вырвала отключившуюся лапу из держателей, свернулась в колесо и радостно унеслась с ней в Степь. Закон выживания в действии.
По глазу мазнул свет. Радужный полудиск. Для ночи это было непонятно. А все непонятное — опасно. Со скрипом развернув стебель глаза, Она огляделась. Видимо, сбой: вокруг царил тот же полумрак, что и всегда. Нет, вспышка! Она заставила лепестки диафрагмы почти закрыться, но объект удалось зафиксировать. Но только Она стала осторожно разворачивать детализированное изображение, как тело сковал лютый холод.
Вся энергия на движение! Взвыли редукторы. Металлические части натужно застонали. Передние лапы подтянули массивное тело.
Снова жар. Жар лучше, чем лед. Жар спадает, проходя точку комфорта и можно анализировать. Холод сковывает тело. И хотя мысли яснее, но нельзя допустить застывания смазки.
Она, наконец, смогла открыть изображение. Яркий цветастый полукруг, мелькающий за несущимися по небу синими тучами.
— Луна…
Голос странный и знакомый. А Луна? Странное название. Откуда такое слово? Его не было, оно выплыло из ниоткуда. Накопитель сделал выборку, мозг обработал данные. Раз за облаками, далеко в небе, то только Луна. Раз далеко… Один глаз не позволял оценить дальность точно. Но даже приблизительно получалось около четырехсот тысяч километров.
Красный зверек выпрыгнул на поляну прямо перед носом. Еда. Активная. Спасение. В тот же момент глаз перестал видеть: включились фильтры. Но в памяти четко зависло изображение яркой изломанной линии, подсветившей в последний момент жертву.
Зверек упал. Яркое свечение потихоньку заухало. От чудовищной траты энергии дряблую плоть внутри панциря бил озноб. И ведь осталось только подползти. Вот она — еда! Плохо, что лап осталось только две. Двигаться неудобно.
Вокруг добычи уже замелькали темно-красные пятна мышей. Неимоверным усилием раскрыв хелицеры, Она рванулась вперед. Моторы приводов завизжали, повинуясь команде. Но бросок все же не удался. От перегрузки левая нога подломилась и тело рухнуло. К биению прибавилась боль от удара. Все. Больше шансов не осталось. В наличии теперь только голод, вызывающий отключение то одной системы, то другой.
— Выходи! — громыхнуло где-то рядом странное в таких обстоятельствах слово. — Выходи! Ты сильная! Ты можешь! Ты должна!
Кто так вторгся? Тестирование не выявило повреждений целостности брони. Внутри никого. Только Она. Одна.