– Объясните, что можете. Я на многое не претендую. Кто эта кикимора была и почему она меня нашла?
– Встретить ты никого там не должен был – мягко начала разговор Верунга – Я дала для этого наливное яблочко, чтобы оно тебя проверенными тропками провело в нужные места и обратно вернуло. Ты по своей молодости и глупости стал жертвой ядовитых масел, выделяемых цветками багульника. И можно сказать, что умер в тридевятом царстве окончательно. Отравленный, пролежал без чувств три ночи кряду и уже был готов раствориться в тридевятом царстве и остаться там навсегда. Поэтому и стал способен видеть и общаться с душами усопших, когда тебя нашла кикимора Лиазида. Чудо какое – тьфу, тьфу, хотя я в чудеса и не верую – что что-то тебя качнуло обратно и вывело из забытья. Наверное, мои заклинания подействовали, или тело твое богатырское смогло побороть отравление, или яблочко не зря в руке у тебя металось, а может и все вместе.
Баба-яга взволновано ходила взад и вперед в печном углу и все всплескивала руками. Она прятала глаза, и Светозар все не мог поймать её взгляда. В избе вдруг повисла тишина, воздух сделался тяжелым и казалось его можно потрогать руками.
– А я мог бы ей помочь? Если бы мы вместе сели в печь? – вкрадчивым голосом гнул свое Светозар.
– Мог бы, но ценой собственной жизни. Я бы тебя с ней вдвоем не пропустила. Вышли бы или она или ты, а чья-то душа там осталась бы. По-другому быть не может. Если в земном мире убывает, то в тридевятом царстве прибавляется и наоборот. А иначе возникнет хаос и беспорядок. От этого лучше никому не будет. Всему должны быть свои правила и свой путь. Раз твоя кикимора там оказалась, да еще много тебе небылиц наболтала про тридевятое царство, значит о наших порядках она хорошо осведомлена и хотела воспользоваться твоей неопытностью и честностью, чтобы тебя сгубить, меня провести и вернуться в земной мир.
Светозар наблюдал как баба-яга ходила взад-вперед и после каждого шага её костяная нога издавала характерный сухой стук о деревянные половицы. Её слова больно его задели, внутри закипало внутреннее возмущение.
– Я так не думаю и ничего плохого про Лиазиду не могу сказать! Она сама говорила, что будет Вас упрашивать, и не собиралась обманывать. Я всегда чувствую, когда меня хотят провести.
– Чувствует он… – от души скрипуче засмеялась баба-яга Верунга – доверяй, но проверяй! Так сказывают у вас в народе? Даже меня провел собственный братец, а я всегда считала, что знаю его и чувствую – старуха наконец остановилась и со всей серьезностью добавила – Нет, юный молодец, чужая душа потемки. Заруби это себе на носу! Особенно когда имеешь дело с пережившими тяжелые испытания людьми или стоящими на краю смерти, коих она навсегда ломает и калечит. В людях просыпается страшный и необузданный зверь – инстинкт выжить любой ценой.