Измениться ради нее.
— А ты что думаешь, Шарлотта? — ко мне обращается Луиза.
Я возвращаюсь в реальность и понимаю, что почти не притронулась к еде: праздничное жаркое так и лежит у меня на тарелке в первозданном виде. И кажется, ему совсем уже не жарко, но в чем заключается основной конфуз, так это в том, что я совершенно выпала из разговора, который происходил за этим столом.
— Моя жена далека от размышлений об артефакторике и ее роли в раскрытии магии в нашем мире, — положение спасает Эрик.
Ну как спасает… отвечает за меня, потому что считает, что должен это сделать.
Зачем он это делает?!
— Разве? Мне казалось, Шарлотта активно интересуется магией, — улыбается Анри.
— Разумеется, интересуюсь. — Мой голос звучит резче чем обычно.
— Ну так разрешите наш спор, — снова улыбается Луиза. — А то он вышел слишком горячим: мужчины считают, что будущее за артефактами, а мы с Терезой полагаем, что магия снова вернется в наш мир через людей.
Мы с Терезой!
— Если верить тому, что магия пришла в наш мир через элленари, — говорю я, — и что она слабела с каждым годом, отрезанная от основного источника, единственный способ сохранить ее — поместить в накопители, коими, по сути, являются артефакты. Сейчас в нашем мире существуют сильные маги, но что будет спустя несколько сотен лет? Нам предстоит изобрести накопитель, который при вложенной в него искре будет генерировать магию и поддерживать ее на должном уровне бесперебойно.
— Бесконечный источник магии? — Тереза приподнимает брови.
— Почему бы и нет. Если замкнуть контуры на воссоздании магии, мы получим то, что не позволит магии уйти из нашего мира. Никогда.
— Всевидящий, — говорит Луиза.
Мужчины молчат, Тереза наклоняет голову.
— Эрик, твоя жена, кажется, только что изобрела ключ к мировому господству.
— Не забывай, чья она жена. — Эрик смотрит на нее в упор.
— Разумеется, я это помню.
Мне хочется встать и уйти, вместо этого я мило улыбаюсь и кладу ладонь поверх руки мужа.
— Скажи, дорогой, это возможно?
Эрик наконец-то поворачивается ко мне.
«Ты никогда не называла меня дорогой, Шарлотта», — говорит его взгляд.
Разумеется, не называла! Я много как тебя еще не называла, и многого не делала — из того, что тебе хотелось бы. Например, я никогда не готовилась по книге заклинаний к битве с тобой. Хотел бы ты проиграть — ей? Или хотел победить?
И сделать с ней все то, что отражают твои картины?
Не представляю, что со мной творится, ревность бежит по венам, как самый сильный яд. Отравляя, обжигая, лишая остатков спокойствия и рассудительности. Мне хочется заявить свои права на него при всех. Прямо здесь.