Рота противотанкового заграждения
На второй день вызвали в отдел переформирования. Полковник Стародубцев встретил Агафонова приветливо: «Знаю о вас, как вы роту из окружения выводили и что вы учитель». На формирование соединения дали двое суток. Состав разношерстный. Это и окруженцы, среди них немало кадровых солдат, и ополченцы. Из ополченцев, которые когда-то служили, создали противотанковую роту прикрытия. Вооружение – четыре противотанковых ружья, полста противотанковых мин, противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Главное наше оружие – мины. Задача – минирование дорог и прикрытие танкоопасных направлений.
Иван за три месяца боев хорошо освоил тактику ведения открытого боя с пехотой и танками, но минное дело было для него новым и незнакомым. Агафонову дали капитана – подрывника, который наспех учил командиров взводов и отделений установке мин. Противотанковое ружье солдаты освоили за день. Через сутки роту срочно бросили на Калининское направление – в сторону Москвы прорвалась колонна танков. Рота прибыла к высоте 237 к вечеру. Агафонов наблюдал в бинокль, как немцы восстанавливали взорванный мост через реку. По бокам дороги – болотина. На той стороне накапливалась танковая колонна. Агафонов первый раз в жизни заматерился: «Ну, где артиллерия, где авиация? Пару самолетов – и колонна застряла бы тут». Агафонов по связи сообщил обстановку, ему ответили: «Ваша задача – остановить танки, чтобы они не вырвались на автостраду, которая проходит позади вашей высоты». Агафонов приказал минировать дорогу и все съезды с нее. Дорога огибала высоту. С одной стороны дороги – овраг, с другой – крутяк. Противотанковые расчеты разместили после минного поля, у неглубокого овражка. По расчетам Агафонова, прорвавшиеся танки тут замедлят движение, и по ним будет удобно бить сбоку.
Но с утра события стали развиваться не по плану Агафонова. С рассветом колонна танков двинулась по большаку. Танки шли как на учениях, удерживая уставную дистанцию. Метров через пятьсот подорвался первый танк и сполз в овраг, к ним второй, третий танк обошел его и тоже вскоре подорвался в узком месте дороги, идущий за ним танк спихнул его с дороги в овраг, но через минуту подпрыгнул и развернулся поперек дороги, видимо, попал сразу на две мины. Танки остановились, а затем попятились назад. Через мостик переправились три крупных танка и стали огибать холм справа по лесной тропе, сшибая деревья и давя молодой ельник. За танками бежало десятка два солдат. Агафонов увидел в этом опасность: за тяжелыми танками может двинуться вся колонна. Лесная тропа не прикрыта. Агафонов приказал сержанту Пузикову и его отделению отсечь пехотинцев, а взводу старшины Торопицына противотанковыми гранатами забросать танки, расчетам противотанковых ружей сменить позицию, быть готовым встречать танки с правой стороны холма. Прошло минут десять, внизу под горкой разгорелся бой. Танки открыли орудийный и пулеметный огонь по выбегающим на поляну бойцам. Агафонов кричал: «Ну, обормоты, ну, вояки! Зачем лезут на открытую поляну под пулеметы?» Все-таки один танк загорелся, а второй крутился на месте, но третий танк продолжал двигаться, проминая под себя ельник. Агафонов схватил ящик с минами вместе с ординарцем побежал вниз навстречу танку, обдирая в кровь лицо и руки о сучья ельника. Танк выскочил на них неожиданно. Агафонов крикнул ординарцу: «Прыгай в сторону – а сам я ящиком мин бросился под правую гусеницу танка. Раздался мощный взрыв. Танк завалился на бок. Ивана отбросило метров на десять в ельник. Молодые елушки смягчили удар, это спасло его от смерти. Ординарец Николай Худяков еле-еле вытащил его из ельника. В это время Худяков увидел как из-за холма к переправе полетели огненные хвостатые пулеметы, услышал глухие взрывы и покачивание земли. Подбежали два солдата из стрелкового взвода и втроем потащили Агафонова на командный пункт, а оттуда на шоссе.