И вот только тогда, когда Фиона появилась у ворот с огромной корзиной для фруктов, можно было считать побег удачным.
─ Ты сводишь меня с ума, дитя моё. Я чувствую, что отправлюсь к праотцам раньше положенного срока из-за твоих выходок.
─ Поэтому решил отдать меня этому противному Русичу?
Император тяжело вздохнул. Его гнев испарился.
─ Твои выходки тут ни при чём. Ты же знаешь, как я люблю тебя. Но османы идут войной на Константинополь. Мне бы хотелось верить, что к тому моменту, как их корабли приблизятся к нашим берегам, ты будешь в безопасности.
─ Но с чего ты это взял? Вдруг твои шпионы ошибаются?
Константин подошёл к окну и, заложив руки за спину, долго всматривался в темнеющий небосвод.
─ Ошибки быть не может. И не известно, выстоим ли мы. Борис, отец Михаила, обещал помощь. Он оставляет в Византии пятьсот воинов, и, в случае необходимости, пришлёт столько же.
─ А! Я, кажется, начинаю понимать. Не безопасность моя тебя волнует, а тысяча солдат.
Император резко обернулся. Увидев неприкрытую боль в глазах отца, София прикусила язык.
─ Все воины мира не стоят одного волоска, упавшего с твоей головы. Думаю, однажды ты поймёшь, что я принял правильное решение.
Девушка подошла к отцу и прильнула к его руке.
─ А кто тот воин за столом? Такой, с золотыми кудрями?
─ Матфей? ─ Правитель улыбнулся. ─ Младший брат Михаила. Говорят, в бою ему нет равных. Он валит пятерых одним ударом меча, троих насаживает на копьё, а в это время его боевой конь топчет десятерых.
София рассмеялась.
─ Ты всегда мог развеселить меня. Но, если мне уготовлена судьба переехать в земли Русичей, выдай меня за этого воина. Он сразу пришёлся мне по сердцу.
Константин открыл рот от удивления.
─ Ты не должна говорить такие вещи отцу!
─ А кому? Только ты вправе решать, кому отдать меня в жёны. Ты великий император великой Византии!
─ Величье Византии в прошлом. ─ Константин горько усмехнулся. ─ Не знаю, выстоит ли город. Но, если этого не случится, я должен быть уверен, что ты находишься в безопасности. Это согреет моё сердце.
─ Я с радостью подчинюсь тебе, отец. Но… подумай о моей просьбе.
Константин кивнул.
─ Обещаю.
─ Ты можешь занять свои покои, брат, а не спать у моих ног. ─ Михаил скинул сюртук и остался в расшитой золотом рубахе, которую тут же стянул через голову и бросил на цветастый ковёр. ─ Ненавижу все эти бабьи наряды. Как по мне, лучшая одежда для мужчины ─ кольчуга, а лучшее украшение ─ хороший меч.
Матфей растянулся у изножья кровати, подложив под голову парчовую подушку.
─ Тогда зачем тебе эти кольца? Ты знаешь, не хуже меня, Константинополь падёт. Тем не менее, ты приносишь в жертву своих людей, не одного, ни двух, а тысячу, зная, что тут их ждёт верная смерть.