Анатолий Павлович напрягся.
– Кто-то должен руководить народом в лагере.
Я вцепилась в край каната.
– Вот оставайтесь и сами руководите.
Мы дёргали верёвку всё сильнее, перемещаясь вдоль края дыры. Не знаю, кто укреплял тот самый край, но он не выдержал моего веса, который вместе с весом весьма колоритного экс-шефа превысил полтора центнера. Я подумала о возможных последствиях наших ритуальных танцев, когда земля уже ушла из-под ног.
Минутный полёт, и вот прекрасное тело опять плескалось в холодной воде. Мозги соображали быстро. Нужно срочно отплыть в другую сторону, ведь прямо на меня с минуты на минуту должен свалиться внушительный, во всех отношениях, папин друг. Падения не последовало. Я подняла глаза. Анатолий Павлович, зависнув на верёвке, неторопливо спускался вниз. Злость быстро прошла. В конце концов не важно, как я умудрилась оказаться в пещере. Главное заключалось в том, что я в ней всё-таки оказалась.
Несколько рук потянулось ко мне, предлагая помощь. Дудки! Проплыв десяток метров, я ловко подтянулась и выбралась без посторонней помощи. На смену злости пришла обида. Иуды! Предатели! Если бы не мужской шовинизм, стояла бы рядом с группой сухой и прекрасной. А теперь… Теперь из сказочной принцессы я превратилась в жалкую мокрую курицу. В ботинках хлюпала вода, ручьи стекали с волос. Мокрые шорты стояли колом. Вытащив из кармана влагонеустойчивый телефон и проклятый Хронос, я чуть не разрыдалась.
Мужчины засуетились. Видимо, осознали свою вину. Лесли нырнул в бездонный рюкзак и извлёк оттуда плед и сухое топливо. Когда в углу пещеры запылал слабый огонёк, стало как-то уютнее. Отец протянул термос с кофе.
– Снимай с себя всё и грейся. Иначе простынешь.
Вдруг вспомнилось, как Вадик грел меня своим теплом. Раздеваться не хотелось, но папа был прав на все сто. Не хватало в самый ответственный момент подхватить ангину или воспаление лёгких. Спрятавшись за очередного божка, который казался тёплым, почти горячим, я стянула с себя все вещи и обмоталась пледом. Получилось что-то вроде туники. Ничего. Побуду сегодня древнегреческой богиней. Взъерошив мокрые волосы, выплыла из сумрака. Ох уж эти фанатики! Никто даже не взглянул в мою сторону.
Археологи, вооружённые мощными фонарями, уже обшаривали стены пещеры. Естественно, я, Дарья Владимировна Синицына, умница, красавица, почти принцесса, почти богиня с Олимпа, избранная неизвестными духами неизвестно для чего, сразу же перестала интересовать учёные умы.
Что ж, пусть занимаются своими изысканиями, а я займусь своими. Вход в нижнее святилище зиял очередной дырой, в которую я имела несчастье провалиться совсем недавно. Поднеся фонарь ближе, заметила узкую каменную лестницу. Мои коллеги были так поглощены изучением таинственных знаков на стенах, что спуск Даши Синицыной так и остался незамеченным.