Подробности, вплоть до конкретных слов и выражений, сохранили для нас дневники очевидцев, участников экспедиции, а также рапорт самого генерала Кошелева. Когда известия о ссоре двух первых лиц кругосветной экспедиции всё же дошли до Петербурга, царь Александр I через министра внутренних дел Российской империи официально потребовал «всех тех подробностей, кои для ясности дела могли быть нужны». Генералу Кошелеву пришлось составлять «донесение о вышедших ссорах».
«Вина обоих обратится уже прямо на лицо России…»
Первой в нашей истории кругосветной экспедиции очень повезло с «начальником Камчатки» – без него она закончилась бы на полдороге некрасивым скандалом, уголовным следствием и, вполне вероятно, каторгой для некоторых участников.
Генерал-майор Павел Иванович Кошелев был опытным военным, в прошлом он служил адъютантом самого Кутузова при кровавом штурме турецкого Измаила, не раз рисковал жизнью в боях, имел высокие награды. До того, как стать начальником Камчатки, генерал командовал полуостровом на другом конце огромной России, будучи одним из первых комендантов Севастополя.
По законам империи «областной командир» Кошелев приступил к следствию, но сразу заявил конфликтующим сторонам: «Я вам не судья, а всему, что слыхал, свидетель». Между тем страсти накалялись – оскорблённый кРезановым капитан Крузенштерн, раз уж его обвинили в столь тяжких преступлениях, потребовал… собственного ареста.
«Его превосходительство господин Резанов в присутствии Областного коменданта и более 10-ти офицеров назвал меня бунтовщиком, разбойником, казнь определил мне на эшафоте, – вспоминал позднее Крузенштерн, – другим угрожал вечною ссылкою в Камчатку. Признаюсь, я боялся. Как бы Государь император ни был справедлив, но будучи от него в 13000-х верстах, всего от г. Резанова ожидать мог, ежели бы и Областной Командир взял сторону его… После вышеупомянутых ругательств, которые повторить даже больно, я просил, чтобы сковать меня в кандалы и как господин Резанов говорил, “яко криминального преступника” отослать для суда в С.-Петербург…»
Внешне капитан в те дни сохранял каменное спокойствие, но по ночам некоторые его спутники замечали иное. «Сердце разрывается, когда видишь Крузенштерна плачущим. Сегодня он был до слез расстроен мыслью о жене и ребенке…» – 12 августа 1804 года записал в дневнике мичман Левенштерн.
Шесть суток генерал-майор Кошелев вёл своё «следствие». К счастью для русской истории, начальник Камчатки оказался мудрым руководителем и хорошим психологом, Архивы сохранили для нас его слова, обращённые в те дни к двум противникам: «Естли б исполнили вы своё дело, какую бы оказали Отечеству услугу. Вся Европа должна обратить внимание на первый шаг России, ожидая счастливого окончания вашего плавания, но вместо того поставите себя позорищу посмеянием, и вина обоих обратится уже прямо на лицо России…»