Она опять зачерпнула воду, наполнив ведро уже до краев. Повернулась к Ульфу спиной и принялась остервенело скидывать одежду.
Рукава цеплялись за мокрые ладони, от которых этим утром отвалились повязки, обнажив свежие шрамы. Дыханье у Светы все еще рвалось всхлипами, по телу ползла зябкая дрожь — покрывая грудь и лопатки гусиной кожей…
И за всем этим Света не заметила, как фырканье сзади стихло.
* * *
Прядь альвийских волос Ульф развязал уже в бане, сначала отмыв ее от крови. Намотал на палец колечком, положил на лавку в стороне. Начал мыться, прислушиваясь к Свейте. Принюхиваться было бесполезно — конунгово мыло на его коже перебивало все запахи.
За вторым ведром Ульф пошел на удивленье вовремя. Жена как раз скинула штаны…
Он окаменел, разглядывая то, что Свейта так щедро ему показала. Белое, трепетное, ее. С драгоценной россыпью веснушек на плечах. А затем вдруг понял, что перекидывается. Стремительно, за полтора вздоха.
Хрустнули клыки — Ульф содрогнулся, не давая себе опуститься на четыре лапы. Рявкнул безмолвно, про себя, отгоняя волка — пошел. И сумел все-таки зацепиться за полузверя. За боевое обличье, которое использовал в драках с йотунами.
Но желание, полыхнувшее, как только из запаха Свейты исчез страх, в ответ обожгло еще сильней. Придавило живот ему камнем, вздуло жилы, кружа голову.
И сил, чтобы сопротивляться этому, не было. Свейта теперь стояла рядом, Ульф чуял ее запах. Ужас, глубинный, колющий ему ноздри, из него исчез. Осталась лишь горестная, горчащая у него в горле жалость.
Потом он выронил ведро, и Свейта развернулась. Ульф хрипло выдохнул, глядя ей в лицо. Подумал неожиданно — может, она испугается? И тогда запах страха оттолкнет его?
* * *
Его предает тело, решила Света, глядя на Ульфа. Уже изменившегося, с вытянутыми челюстями, покрытого шерстью.
Неужели он уходит? Той дорогой, по которой уходят все оборотни, снявшие гривну? И победы Ульфа рано или поздно закончатся его поражением…
В следующее мгновенье руки мужа стиснули ее обручем, оборвав все мысли. Подняли над полом. А Света, судорожно дернувшись, вцепилась в плечи Ульфа. Широкие, поросшие жесткой шерстью — под которой пряталась горячая кожа.
— Зажмурься, — просипел он.
Шершавый язык тут же прошелся вдоль ее плеча. Потом Ульф нетерпеливо вздернул Свету повыше. И лизнул грудь, добираясь до соска.
Она зажмурилась. Подумала неожиданно — пусть хоть так. Ульф уходит, но до конца быть с ним…
Пролетела в уме мысль о волосах альвийки, но Света с яростью ее отогнала. В этой мысли опять плескалась обиженная ревность.