— Ратуйте!
Но лошади запутались в упряжи, и мы настигли колхозника. Он соскочил с воза, упал на колени и слезно стал просить пощады:
— Я не предатель, товарищи! Так вышло, что я остался здесь, не убивайте меня!
— Откуда ты взял, дурень, что мы тебя хотим убить? — спросил я.
Колхозник рассказал, что дней пять назад здесь будто бы выбросили десант московского НКВД. Единственная задача десанта состояла-де в том, чтобы истребить всех мужчин, оставшихся на оккупированной территории, и будто десантники разбросали всюду листовки, одну из которых колхозник показал нам. В безграмотной листовке рифмовалось:
Не схотели немцев бить,
Не будешь и на свете жить.
Не схотели воевать,
Не будешь в хате зимовать.
— Вот, гадюки, что делают! — сказал Иван Акулов.
А колхозник продолжал рассказывать, что «десант»
жестоко свирепствует в здешних селах, сжигает дома, убивает людей. Только вчера «десантники» расстреляли в их селе пятнадцать человек, в том числе шестерых красноармейцев, которые пришли к «десантникам» сами, желая к ним присоединиться. Не щадят они ни партийных, ни комсомольцев, — наоборот, их ловят в первую очередь.
— А вот в той балке, — он показал туда, где небольшой полоской виднелся кустарник, — расстреляли двести пятьдесят коммунистов и комсомольцев из соседних деревень. Были среди них и красноармейцы. А немцы велят крестьянам убивать в деревнях всех чужих или ловить их и доставлять властям.
— Как же ты поверил, что это наш десант орудует? — спросил я колхозника.
— Не хочется верить, да ведь они бубнят и бубнят одно и то же.
— А бубнят фашисты, чтобы вас напугать, оттолкнуть от родной власти! У них одна надежда: перессорить наш народ, чтобы мы сами друг другу горло перегрызли. Иди домой и объясни всем, что это немцы орудуют под нашей маркой.
— Ловко работают, — сказал Томаш, когда колхозник уехал.
В Сумской области и в некоторых других местах такие же группы немецких ставленников действовали под видом партизан. На перекрестках лесных дорог или на хуторах они собирали людей, выходящих из окружения, и военнообязанных из окрестных сел, раздевали их, разували и расстреливали «за измену», а потом демонстрировали убитых. Они объявляли их жертвами «злодеяний большевистских агентов», которые «имеют задачу истребить всех, кто остался у немцев».
Всюду были вывешены большие плакаты:
«Командиры и красноармейцы, не шатайтесь по дорогам и деревням, вы рискуете своей жизнью. Большевистские агенты всех истребляют. Оседайте в деревнях. Становитесь на учет у местных властей и работайте. Немецкие власти вас не тронут. Работайте и охраняйте сами себя от агентов НКВД».