Эта девочка, дочь родителей-мусульман, еще в младенчестве лишилась отца. Ее мать второй раз вышла замуж за человека, который тайно исповедовал христианскую веру. Избавив жену от нечестивого заблуждения, он захотел и падчерицу обратить ко Христу, назвав ее в таинстве Крещения Сабиготоной,[977] и хотя открыто они считались мусульманами, однако с твердым духом оба придерживались благочестивого вероисповедания. Благоговейный юноша избрал для себя эту девушку по закону о браке, и после выполнения формальностей, связанных с обручением, и дачи друг другу установленных законом залогов и гарантий, священники по обычаю освятили их союз.[978] Так они оба тайно исповедовали Христа, no слабости плоти, а не из-за изменения убеждений не всякому открывая тайну своей веры.
У блаженного Аврелия был родственник по имени Феликс, очень любящий его. Будучи нетвердым в вере из-за нападения сатаны, он больше не мог открыто исповедовать веру во Христа, хотя позже глубоко переживал свое отступничество. Женившись на дочери тайных христиан, Лилиозе, он с осторожностью начал скрыто почитать Христа. Неразрывно связанные друг с другом, они испытывали одни и те же душевные привязанности, одни и те же желания, были вместе и в радости, и в горе, чувствуя одинаковую взаимную любовь. Такая сила благочестия породила в обоих братьях совершенную любовь, что они не могли расстаться ни в жизни, ни в смерти, ибо их соединило одинаковое благочестивое чувство. О них по заслугам должно сказать: Святые, любезные и согласные в жизни своей, не разлучились и в смерти своей (2Цар.1:23).
Прошло несколько лет, и случилось так, что почтенный Аврелий пришел на площадь в тот самый день, когда Иоанн, о котором мы уже упоминали, был до крови избит плетьми ненавидящими имя Христово. Его посадили на осла задом наперед и, заковав в тяжелые оковы, так что седло съехало вниз к ногам, провезли по всему городу, издеваясь над ним, и стражники притащили его на всеобщее обозрение.[979] Повсюду стали раздаваться протестующие крики, что он понес наказание, несоответствующее своему преступлению и того, кто не побоялся подвергнуть уважаемого пророка насмешкам, следовало бы приговорить к позорной смерти. Сразу Аврелий, будущий воин, проникнутый любовью к мученичеству, загорелся каким-то небесным огнем и уверовал, что это зрелище предназначалось для него, и ему для наставления было показано, что не следует бояться убивающих тело, ибо они не могут погубить души. но следует бояться того, кто может тело и душу погубить и ввергнуть в геенну.