Публика замерла, ожидая развязки, но первым не выдержал Леонард.
-Уберите оружие! Этого человека зовут Эдвард Элсон, он Правитель Грессии…
Ареа наполнили голоса и переполох, но Лиас смог перекричать всех:
-Неужели?!...
Он опустил оружие и вернулся к Правителю, не пожелавшему отвечать и на этот вопрос.
-Тогда нам есть, что обсудить, Правитель Элсон… - Словно не замечая этого, продолжал Рейч.
-Я буду разговаривать только с вашим Элитариусом. – Высокомерно заявил Эдвард.
-Скоро мы это устроим. – Не без усмешки произнёс кондер Лиас. - Что ж, персона такого масштаба должна присутствовать на столь значимом событии, как возложение венца Элитариуса… а после я решу, что с вами делать… Епискрип Тюнн, у вас всё готово?!...
-Простите, кондер, мы не ослышались?! – Повысил голос кто-то из советников. – Вы не имеете права единолично принимать такое решение. Прошло слишком мало времени, и вы не прямой наследник крови, так что возложения не будет!
Рейч не без раздражения отметил, что бунтующих было больше, чем тех, кто хотя бы воздержался из-за высказываний по этому поводу.
-Смерть Алекса не доказана! ...
-Время, слишком мало времени! ...
-Есть вероятность того, что Элитариус вернётся! …
Высокопоставленная толпа скандировала, пока кондер с примерзкой улыбочкой смотрел на всё это свысока. Затем, степенно поднявшись на Трон, он сделал знак рукой своим людям – запели снятые предохранители лазеров, взметнувшихся во все стороны, откуда доносились крики протестующих, и наконец повисла полнейшая тишина…
Леонард и Лантан нервно топтались на месте, чуя, к чему идёт дело. Эдвард отрешённо наблюдал за происходящим – это был не его Трон, не его наследие и не его планета, но то, что здесь случилось на его глазах было грязнейшим из преступлений, и всё, что он мог сделать – это не уронить собственного достоинства.
-Епискрип Тюнн, приступайте! – Приказал Лиас, и сгорбленный старикашка-священник, громко шаркая ногами, потянулся к изящной короне, исполненной в виде золотых прочных ветвей, инкрустированных драгоценными камнями-листьями красного цвета, покоящейся на стеклянном подносе одного из помощников священнослужителя – Венец Элитариуса.
Желающих высказать протест под точками прицела больше не нашлось, и тишина, столь же осязаемая, была внезапно нарушена – двери в Золотой Ареа распахнулись настежь, и все как один повернули головы в их сторону…
2
Тёмные своды Лонингтемна добавляли мне сил. Я был дома. И с каждым шагом уверенности лишь прибавлялось. Конечно же, шагал не я – Мэлвин, невидимый, незамеченный никем и ничем, но я чувствовал каждый шаг, каждое движение, ощущал запахи и даже видел, что творилось вокруг.