Люди проносились мимо – плохо организованные группы и одиночки, аристократы и прислуга, вооружённые военные, докладывающие обстановку по своим рациям – они разыскивали самозванца, выдающего себя за Элитариуса Алекса. То есть, меня, выдающего себя за самого себя.
-От твоей философии мозги могут сломаться. – Тихо прошептал Мэлвин – я опять размышлял вслух, пусть и только в его сознании. – Куда теперь?
«-Весь Лонингтемн на ушах, меня ищут, как какого-нибудь преступника или злодея. Нам нужен Золотой ареа. Рейч наверняка там, подстраивает мой Трон под свою бледную задницу...»
Мэл, посмеиваясь, продолжал путь – витая каменная лестница, на которой нас едва не сбила толпа полураздетой прислуги, три этажа вверх, солдаты, орущие что-то друг другу – они схватили какого-то беднягу, смутно похожего по описанию на меня, и допрашивали тут же, применяя грубую силу… Наконец мы достигли верхнего этажа – здесь было тише, чем везде, и от этого напряжение стало осязаемым.
Никакой охраны. Поток людей схлынул отсюда некоторое время назад, лишь в самом главном ареа Лонингтемна царило самое настоящее столпотворение.
-Что скажешь, Элитариус? – Вновь прошептал Мэлвин, всё ещё сохраняя нашу с ним невидимость. – Готов нос к носу встретиться со своим «любимым братом»?
Вот он и настал – час икс, чего я так желал и боялся. Я чувствовал, знал – за этими дверями мой кузен Лиас, и медлить больше я не имел никакого права.
***
Мэлвин надавил на тяжелые створки многовековых дверей, ведущих в Золотой Ареа – и мы оказались внутри – пустота под пристальным взором десятков глаз, не без спецэффектов приобретающая видимые человеческие очертания, словно миллиарды черных точек появлялись из ниоткуда, притягиваясь, складываясь в точный образ, стремительно направляющийся к Золотому Трону.
Я знал, что меня попытаются убить – если не по команде Рейча, то просто из-за банального испуга, и я был к этому готов. Те, кто имел при себе вскинутое оружие, тут же упали. Нет, не замертво – я был сыт по горло кровью. А Епискрип Тюнн, завидев моё триумфальное появление, выронил из рук Венец Элитариуса – тот самый, что сам же и возлагал на мою голову при официальной передаче мне правления, и заорал своим противным старческим фальцетом:
-Колдовство!!!!!
Пришлось «усыпить» и его.
Теперь я шёл, не спуская глаз с Рейча, он – с меня. И страшно больше не было.
Тот обнаглел, а может быть, был поражён настолько, что даже не пытался подняться с моего законного Трона, лицо и пальцы его, вцепившиеся в подлокотники, были цвета мела. Если бы он мог, он испепелил бы меня одним взглядом серых холодных глаз. Рейч ненавидел меня, и сейчас, в данный момент – всей душой и телом.