– Нет… Нет… – шептала она неразличимо, продолжая прижиматься к мощной груди капитана.
От напряжения её пальцы невольно стали впиваться в рубцы на его спине, словно током прошибая все его тело. Однако уже ничто не могло его остановить… Пирс сделал еще один короткий толчок… назад и резкий рывок вперёд, загоняя свой член во влажную расщелину на всю длину.
– Нееет… – девушка выгнула спину от неожиданной боли, пронзившей все ее тело, и Пирс, воспользовавшись моментом, поймал её губы, ловя ртом её стоны.
Больше он не намерен был останавливаться… просто физически не мог! Поэтому, не отрываясь от поцелуя, он продолжал вновь и вновь проникать в удивительно тесный грот.
Её мысли спутались. Там где только что было удовольствие, теперь осталась лишь боль. Саднящее ощущение между ног отрезвило её. Ей хотелось вырваться и убежать. Боль и унижение, вот что сейчас овладело её телом. А ведь она осознано отдала ему себя. Но почему-то смела надеяться, что он не причинит ей вреда. Почему же тогда так больно? Дело сделано: подстилка капитана – её конечная цель пребывания на корабле, разве должен он сдерживаться и щадить ее теперь? Слезы потекли по вискам, затекая в уши, раздражая ещё сильнее. Поцелуй вдруг прервался:
– Я же предоставил тебе выбор, – прорычал Пирс, ощутив вдруг, как его чистейшее наслаждение стало изрядно разбавляться гневом на ее реакцию, – и ты сама приняла решение. Тогда какого черта опять ревешь? – он не прерывал глубоких толчков, которые с каждым его словом становились все жёстче, – я проявил достаточно терпения… А нужно было, видимо, оттрахать тебя, как портовую суку, – тяжёлая ладонь легла на её горло, и капитан выпрямился, ускоряя темп. Свободной рукой он до боли сжимал её бедро, с силой вбивая свой член в нежное тело.
Не смотря на неё. Это было ещё большим унижением для Элли. Будто она вдруг стала ему противна.
– Нет, пожалуйста… – шептала она сдавленно.
– Хватит! – «Она снова заставляет меня чувствовать себя чудовищем!» – озлобленные мысли бились в его затуманенном разуме, – «Зачем вешалась на меня? К чему это представление?» – с каждой новой раздражающей мыслью он снова и снова погружался в неё, – «Вздумала играть со мной!» – её слезы уязвляли его гордость, вызывали разочарование, – «ну уж нет!»
Из разъярённых мыслей его вдруг вышиб стон, отозвавшийся вибрацией в ладони, сжимавшей хрупкую шею. Он перевёл глаза на свою балерину и, чуть было не остановился от изумления: девушка, запрокинув голову, хватала ртом воздух, выгибая спину в экстазе… Её бёдра едва заметно подавались ему на встречу…