После этого, за исключением гарнитур, созданных Христофором ван Дейком и использованных еврейским печатником Иосифом Атиасом из Амстердама (ум. в 1691 г.), книгоиздание на иврите шло под откос. Лишь сравнительно недавно Monotype Corporation выпустила несколько шрифтов, которые вернулись к образцам Реджо и Сончино. В 1932 году Хью Шонфилд предложил интересный вариант: романизированный иврит на основе адаптированных шрифтов каслон и бодони, включающий в себя прописные, малые прописные, нижний регистр и курсив – все это до той поры отсутствовало в типографике на иврите.
Книгопечатание на разговорных языках
Эффект, который оказало распространение печати на интеллектуальную атмосферу в европейских странах, привел к одновременному упрочению двух диаметрально противоположных течений мысли. С одной стороны, были укреплены узы, соединявшие отдельных членов европейского содружества наций. Мысли философов, открытия ученых, сочинения поэтов и многие другие плоды человеческого разума стали общим достоянием и вскоре станут драгоценным наследием всех без исключения народов, независимо от их национального и личного происхождения. Средневековая концепция Respublica Christiana уже умирала ко времени изобретения Гутенберга; печатное искусство воскресило ее в виде Respublica Litterarum[10], в которой каждая нация оказывает свое соразмерное влияние.
Вместе с тем распространение печати со временем углубило и даже создало национальные границы в сфере интеллектуальной деятельности. Ибо чем шире круг читателей, тем меньше авторы и издатели полагаются на их владение латынью – всеобщим средством коммуникации Средних веков. Читатели, для которых литература стала легко доступна, хотели, чтобы она стала еще доступнее, и предпочитали книги на своих родных языках книгам на языке ученых.
Само число различных книг, напечатанных на латыни и местных разговорных языках, само по себе не является абсолютным мерилом, так как по крайней мере с начала XVI века доля латинских текстов постепенно все уменьшалась. Но само изменение доли книг на разных языках весьма красноречиво. До 1500 года около трех четвертей всей напечатанной литературы составляли книги на латыни и примерно по одной двенадцатой – на итальянском и немецком. Только в Англии и Испании книги на местных языках с самого начала превосходили по числу латинские. Доля латинских и германских книг, проданных во Франкфурте и Лейпциге на книжных ярмарках, составила 71 к 29 в 1650 году, 38 к 62 в 1700-м, 28 к 72 в 1740-м и 4 к 96 в 1800-м. Издатели в университетских городах продержались несколько дольше: в 1700 году в Йене все еще выпускалось 58 процентов книг на латыни, а в Тюбингене – целых 80 процентов; при этом в те же годы в торговом городе Гамбурге на латыни выходило всего лишь 37 процентов книг.