Этот пример ясно показывает два главных отличия современного титульного листа от старинного. Как выразился Оливер Саймон, «помимо того, что выполняет функцию заявления темы или названия труда, а также имени автора, он придает книге общий тон типографской трактовки».
Всяческие уточнения вроде «книга, называющаяся…» и «сочиненная тем-то и тем-то» или упор на рыцарском звании автора в наши дни справедливо считаются излишествами, без которых титульный лист выглядит только лучше. То же можно сказать и о подзаголовках, как, например, во втором издании 1678 года «Истории философии» Томаса Стэнли, «с описанием жизней, мнений, действий и речей философов всех школ» – ведь он только объясняет и без того очевидный смысл основного заглавия. Стремление сделать заглавие коротким и ясным, а типографику титульного листа соответствующей типографике и в какой-то мере теме текста – вот, по сути, два аспекта общей тенденции современной типографики, ориентированной на рационализм и точность.
Книга с иллюстрациями в каком-то смысле может претендовать на то, что она явилась предком книги, напечатанной наборным шрифтом. Ибо первые книги, сошедшие с «печатного станка», опередили изобретение Гутенберга примерно на 30 лет. Их называют блочными или ксилографическими книгами, потому что каждая страница представляла собой оттиск целой деревянной формы с изображением и заголовком, которые вырезались на одной и той же доске. Ксилогравюры сначала печатались на отдельных листах; старейшим из сохранившихся образцов является издание святого Христофора 1423 года, находящееся в библиотеке Джона Райлендса в Манчестере. Примерно с 1430 года (нет ни единой блочной книги, датируемой до 1470 года) они печатались вместе в форме книги. Почти все они появились в Западной Германии, к которой в то время относились Швейцария и Нидерланды. Примерно к 1480 году блочные книги успели изжить свою полезность и больше не выпускались.
По мерке технического производства блочных книг изобретение Гутенберга ознаменовало прогрессивные шаги в двух направлениях: разбивку сплошного текста на отдельные литеры и замену дерева металлом, что увеличило срок использования и точность этих отдельных литер.
Старая техника, однако, задержалась еще на какое-то время. Игральные карты, иллюстрированные брошюры и другая недолговечная продукция до конца XVIII века производились и продавались вразнос многочисленными Brief-maler (рисовальщиками), которых страсбургский муниципальный акт еще в 1502 году четко отличал от «честных печатников». По сути дела, большая часть продукции этих «брифмалеров», особенно процветавших в Нюрнберге, Аугсбурге и Регенсбурге, так же мало пользовалась уважением, как и какой-нибудь современный комикс ужасов.