– Девчонки, – улыбнулся Филя, – идите в кухню, там блины для вас остались. А я за главного. Если что, менюшку всучу, заказ приму.
– Спасибо Пуаро, – кивнула Вася.
– Только давай без оскорблений, – и Филя нарочно зашевелил усами. Бармен шел в ногу со временем, отрастил себе бородку, усы, которые холил и лелеял – стриг, брил, плойкой подкручивал.
Девушки только рассмеялись, представив явно что-то непристойное, и удалились в кухню. Там на столе их ждали ароматные теплые панкейки и шоколадная паста.
– Мишке респект, – чуть не закапала слюной Вася. – Такой мужик, эх… Мне б его.
– Ой, Васьк… Миша, конечно, чудо, но в нем килограмм сто с лишним и далеко не мышц.
– Зато готовит хорошо. Я-то рукожоп, даже магазинные пельмени умудряюсь испоганить.
Алина налила чаю, Вася разложила блинчики по тарелкам.
– Давай, рассказывай, – посмотрела на Динь-Динь. – Какие новости с полей? Как там этот милый программист? Ходила на свидание?
– Угу, ходила, – скривилась девушка, будто вспомнила нечто ну, очень отвратное.
– И-и-и-и?
– И пришла обратно. Честно, даже вспоминать не хочется.
– Да ладно, расскажи… Вроде ж симпатичный был, юморной.
– Этот юморист пригласил меня в парк у черта на куличиках, провел по всем тропинкам, отчего я стерла себе ноги в кровь, потом вывел к воротам и даже не соизволил воды купить. На прощание чмокнул в щеку, забрался в автобус и уехал. Как выяснилось, парк этот в паре километров от его дома.
– Вот козел, – пробубнила с набитым ртом.
– Угу… А еще, пока ходили по лесу, постоянно лез целоваться и пытался засунуть руку мне в задний карман джинсов. И черт бы с ним, с этим программистом. Дома меня ждала картина маслом.
– Что? Опять?
– И опять, и снова… – покачала головой.
Алина нашла мать в коридоре на полу в непотребном виде, с фингалом под правым глазом, а отчим сидел с дружками в кухне, весело бухал. Пришлось поднимать родительницу, вести в комнату. Но только девушка собралась спать, как разгорелся очередной скандал из-за портвейна. И так все десять лет после ухода отца. Бывали периоды, мать вроде бралась за голову, кодировалась даже, но потом возвращалась к бутылке.
На что Вася понимающе вздохнула, правда, у нее злоупотреблял отец. Мама долго терпела, однако два года назад нашла в себе силы развестись. И жизнь у них сразу наладилась.
Девушки пили чай с блинчиками, вдруг в дверь вошел Филя с выражением лица как у Штирлица во время беседы с Мюллером:
– Народ, там Владимир Николаевич пришел. Не один, – на последних словах сделал особый акцент. – Просит всех в зал.
– О-па, Америка Европа, – проговорила Вася. – И что скажем ему про Макса с Ленкой?