Этнос – это социальный реликт, успешно переживший тысячелетия эволюции человечества. Но влияние его на жизнь общества не уменьшилось от того, что современное государство есть его полное отрицание. Признавая себя гражданином, член общества продолжает идентифицировать себя также и в качестве представителя той или иной этнической группы. Ни одно современное государство сегодня не является моноэтническим. Поэтому вирус этнических конфликтов распространен повсеместно. Было бы большим самомнением считать, что кто-то гарантирован от этой заразы. Другой вопрос, что быть носителем вируса – не значит быть больным. Актуализация этнического конфликта зависит от огромного числа обстоятельств, перечисление которых не входит в задачи настоящей статьи.
Политическое государство не имеет иммунитета против вспышек этнической активности. И если вирус этнической неприязни вырывается все-таки из-под контроля, государство оказывается бессильно что-либо ему противопоставить. Посланец древности, сохранивший себя, как выясняется, в почти не измененном виде, спящий глубоким летаргическим сном в подсознании современного общества этнос может обернуться злейшим врагом привычной нам социальной организации. Этнический конфликт – это злокачественная социальная опухоль, способная в считанные месяцы поразить любой государственный механизм. Не видеть этого и пытаться лечить смертельную болезнь микстурой от простуды, свести все к противостоянию демократии и диктатуры – значит поступать по крайней мере безответственно.
Государство как территориальная организация не способно идентифицировать этнос как социальный субъект. Последний существует для государства в другом измерении. Политическое государство ощущает присутствие этноса в своей жизни лишь опосредованно, в виде «этнических различий» своих граждан. При этом значение этих этнических различий оно стремится нивелировать, ибо принципом политической организации современного общества является равенство. Однако за «этническими деревьями» государство не видит леса. Когда этнос приходит в движение, государство не может вести с ним диалог не потому, что не хочет, а потому, что не может. Этнос не имеет представителей в политическом смысле слова, с которыми можно было бы договариваться. У этноса есть только военные вожди, но они не знакомы с политическими правилами. Если государство признает вождя, оно перестанет быть государством. Если вождь признает политические правила, он будет отторгнут этносом.
Наблюдать за попытками современного государства погасить этнический конфликт – все равно что присутствовать при агонии онкологического больного. Власть борется не с причиной, а со следствиями, ее иммунная система не умеет распознавать раковые клетки. Она обрушивается на этнических экстремистов. Но в этой бессмысленной и бесплодной борьбе происходит перерождение здоровых «общественных тканей». Отвечая массовым насилием на насилие, политическое государство само превращается в террористическую организацию. В этот момент можно фиксировать политическую смерть общества. Все, что происходит дальше, – это разложение политического трупа