Оба названных обстоятельства привели к тому, что социальная политика на протяжении десятилетий оставалась социалистическим заповедником русской жизни. Низы не хотели, а верхи не могли себе позволить внести сколько-нибудь существенные коррективы в устоявшийся социальный уклад. При этом контраст между образом жизни народа и ее содержанием постоянно нарастал. Люди теряли привычные ориентиры, рушились их убеждения, исчезала экономическая основа жизнедеятельности, но их быт оставался прежним.
Собственно, такое положение могло бы продолжаться вечно, если бы не одно обстоятельство. Поддержание определенного образа жизни требует соответствующей инфраструктуры. Для сохранения социалистического быта нужна советская экономика. То есть нужна экономика, которая работает исключительно на этот быт, на его поддержание, на «прокормление» государственных иждивенцев. Старая социальная политика, таким образом, стала тормозом экономических изменений, поскольку любое отклонение от советской модели экономики создавало угрозу коллапса существующей социальной системы.
«Социалка» стала амбарным замком экономических реформ. Неслучайно главный импульс даже к тем минимальным изменениям социальной политики, которые уже имели место, пришел не из ведомств, призванных эту политику проводить в жизнь, не из министерства здравоохранения и социального развития или министерства образования и науки, а из ведомств, отвечавших за политику экономическую, – из министерства финансов и министерства экономического развития и торговли.
Таким образом, на рубеже 2005 г. сложилась политическая ситуация, описанная классической формулой «казнить нельзя помиловать». Правительство не могло себе позволить всерьез тронуть существующий социальный уклад, поскольку не имело для этого достаточных ресурсов (прежде всего – морального авторитета, а не денег). Но оно не могло себе позволить также и не трогать его, так как этот уклад, очевидно, провоцировал экономическую стагнацию. Стремясь выйти из этого сложного положения и решить дилемму, описанную в народном фольклоре как «и рыбку съесть, и ног не замочить», правительство продемонстрировало высококлассный «политический слалом», который и стал основой социальной политики «нового формата».
Правительство можно понять. Оно оказалось в положении человека, который вынужден рубить сук, на котором сидит. Несмотря на существенные потери в качестве социальных услуг и обеднение (но не обнищание) значительной части населения страны, основные достижения советской эпохи в социальной сфере в посткоммунистической России были сохранены. Базовые параметры устояли и, что бы ни говорили радикалы как слева, так и справа, страной третьего мира Россия даже и в социальном отношении так и не стала. И пока такая ситуация сохраняется, правительство может чувствовать себя в достаточной безопасности, сколько бы критических стрел в его адрес ни выпускали и по поводу коррупции, и по поводу гражданских свобод, и по любому другому поводу. Для социальной революции серьезного повода в России пока нет. И вот в этой самой ситуации правительству понадобилось-таки тронуть эту социальную сферу, задеть народ за самое что ни на есть живое, как бы проверяя политическую стабильность на прочность.