Действующая российская Конституция была принята сомнительным большинством голосов населения, испытывавшего беспрецедентное воздействие со стороны государственных средств массовой информации и органов власти всех уровней. Значительная часть субъектов федерации, несмотря на это, высказалась против предложенного конституционного проекта. Все это не помешало считать конституцию безупречно легитимным документом. Вопрос с этой стороны в течение пяти лет практически не обсуждался. В то время как не найдется и десятка базовых принципов, в отношении которых при принятии конституции был достигнут реальный консенсус, ее текст изобилует многочисленными «архитектурными излишествами» и напоминает скорее энциклопедию конституционной мысли, чем предназначенный для практического использования документ. Вообще, чем менее реалистичным оказывается применение в жизни конституционных норм, тем более ожесточенными бывают споры по поводу отдельных формулировок.
Конституционные споры в России, как правило, сосредоточены вокруг того, что лежит на поверхности, являясь зримым воплощением власти, то есть вокруг организации аппарата государственной власти. В этом смысле мы продолжаем быть верны ленинскому взгляду на государство как на машину насилия. Дискуссия идет по существу о том, как будут распределены полномочия по контролю над аппаратом власти на федеральном и региональном уровне. В действительности вопрос об аппарате государственной власти является вторичным. Первичен же вопрос об основаниях и формах конституирования социальной общности, функцией которой и является, в конечном счете, государственная власть с ее аппаратом. Прежде чем ставить вопрос об организации государственной власти, конституция должна решить вопрос о государственном единстве. Но именно эту проблему российская конституция решить не в состоянии.
Конституционализм, привитый в России, деградирует в чужеродной ему культурной среде до уровня политического инструмента. Такая конституция – в чистом виде продукт политической власти, ее атрибут. Она представляет собою акт рационализации власти путем ее юридического структурирования. Принятие такой конституции способно сильную власть сделать еще сильнее. Но, как продукт власти, она вне власти не имеет никакого самостоятельного значения и не способна укрепить и защитить слабеющее государство. Это всего лишь жесткий юридический каркас, который не смягчает удары и не гасит противоречия. Российская конституция неподвижна, «статична». Источник ее устойчивости не в обществе, а в государстве. Кризис этой конституции есть лишь одна из форм кризиса российской государственной власти.