Оно выносит свое окончательное решение задолго до того, как появляется на свет судебное решение. Причем делает это публично.
Иногда складывается впечатление, что у нас не МВД, а литературный институт, где что ни дело, то роман Достоевского. Только пишут следователи про «наказание без преступления». Самое эффективное подразделение в правоохранительных органах – пресс-служба. Если театр начинается с вешалки, то уголовное дело теперь начинается с заказной публикации.
Российское правосудие деградировало не столько количественно (в смысле уменьшения своего влияния), сколько качественно, откатившись назад даже ниже того уровня, который был достигнут в «позднебрежневский» период. Все его объемные и сложные «правовые фигуры» стали вдруг плоскими и примитивными. Оно как-то разом «схлопнулось», превратившись из юридической симфонии в пьесу для механического пианино.
ДИАГНОЗ: «ПРАВОСУДИЕ ПРОДАНО»
Если есть официальное мнение о кризисе правосудия, то должно быть и его официальное объяснение. Это объяснение сколь парадоксально, столь и бесполезно. Во властных кругах все трудности склонны объяснять коррупцией.
Парадоксальность этого объяснения состоит в том, что оно ничего не объясняет. Я неоднократно писал, что коррупция в судебной системе вряд ли чем-то существенно отличается от коррупции во всех других звеньях административной машины. Убежден и в том, что подавляющее большинство судей и сотрудников правоохранительных органов, будучи поставленными в другие условия, вели бы себя в соответствии с совершенно другими стандартами. Коррупция есть следствие болезни, одно из многочисленных ее проявлений, но не ее первопричина. Воссоздание нормально функционирующей судебной системы может быть одним из эффективных средств борьбы с коррупцией, но не наоборот.
Гораздо ближе к истине неофициальная точка зрения, которая связывает кризис судебной системы с отсутствием в России независимости судебной власти, без чего правосудие в принципе существовать не может как явление.
Проблема имеет не субъективный, а объективный характер. Дело не в том, как судьи мотивированы, а в том, как они ориентированы. Судья не является сегодня самостоятельным субъектом правосудия, он – часть системы, и в этой системе координаты заданы таким образом, что от судьи требуется не столько исполнение законов, сколько выполнение приказов.
Российский суд – такая же иерархическая административная система, как и любое министерство. Судьи в нем – чиновники, у каждого из них есть начальник. Главные начальники находятся вне пределов судебной системы. Если решение судьи окажется незаконным, судья за это не понесет реально никакой ответственности (каждый имеет право на ошибку, в том числе – судебную). Если судья не исполнит руководящего мнения, он запросто лишится должности. Никаких реальных механизмов, защищающих судью от произвола вышестоящего начальства, не существует.