Значение созданного в Британии прецедента трудно переоценить, особенно принимая во внимание то, сколько в течение последних двадцати лет активов было выведено из России на Запад «оптом и в розницу». Необходимо учитывать также, что значительная часть «флагманов» российской экономики формально являются нероссийскими компаниями и принадлежат всевозможным офшорам.
Все это будет иметь как краткосрочные, так и долгосрочные трудно предсказуемые последствия.
В краткосрочной перспективе России грозит потеря суверенитета судебной власти. Принятие решений в отношении судьбы все большего числа российских активов будет осуществляться за пределами России. Поскольку активы уже давно на Западе, то с исполнением этих решений проблем не будет.
В долгосрочной перспективе потеря суверенитета судебной власти может оказаться прологом к потере государственного суверенитета в целом. Перефразируя Деникина, можно сказать, что развал современной российской государственности начался с развала суда.
В свое время Антон Катлинский обратил мое внимание на трагическую судьбу многих российских состояний, вывезенных из страны наиболее предусмотрительными ее обитателями задолго до большевистской революции и вложенных в недвижимость и акции на Западе. По его мнению, значительную часть этих активов постигла печальная участь национализации и экспроприации под тем или иным предлогом. Современные олигархические судебные войны на Западе создают благодатную почву для повторения такого сценария. С точки зрения западного права, практически любой российский предприниматель и даже само российское государство могут быть обвинены в отмывании незаконно созданных капиталов. После всего того, что русские «вывалили» друг на друга в судах одной только Британии, недостатка в доказательствах не будет. По сути это только вопрос политической воли, выбора момента, когда такое решение будет наиболее целесообразным. На самом деле, не так уж сложно сделать британские футбольные клубы снова чисто национальным достоянием…
В перспективе Россия может потерять многое и кроме футбольных активов своих олигархов. Все эти далеко идущие последствия несостоятельности судебной системы превращают вопрос о ее реформировании в вопрос национальной безопасности. И в этой связи возникает другой вопрос: кто сможет взять ответственность за решение этой проблемы на себя?
Как это ни парадоксально, меньше всего этого можно ожидать от общества, которое еще долго будет не в состоянии преодолеть свой правовой нигилизм. Внятный запрос на судебную реформу со стороны общества маловероятен в ближайшее время, поэтому его трудно будет включить в политическую повестку дня. Надежда остается только на «революцию сверху», на опережающее «прозрение» власти, когда здоровые силы внутри правящего бюрократического класса смогут преодолеть свой текущий и корыстный политический интерес (доступность управления судами в ручном режиме) ради обеспечения устойчивого политического развития.