. По ее мнению, 1990-е гг. были переходным периодом для российского экономики, в ходе которого российский капитализм проходил те же этапы, что и европейский. Красникова пишет: «В российской экономике процесс становления капитализма оказался спрессованным во времени. В течение исторически кратчайшего времени практически одновременно происходит и образование торгового и банковского капитала как предшественников промышленного, и наряду с этим осуществляется прямое превращение наиболее экономически привлекательных производственных фондов в промышленный капитал путем их присвоения тем или иным способом без всякого денежного капитала»
[141].
Из данных тезисов следует незамысловатый вывод: передел собственности в 1990-е гг. имел закономерный, объективноисторический характер[142]. Соответственно, в будущем Россия сможет прийти к развитому капитализму, который существует в странах капиталистического центра. Той же позиции придерживается и один лидеров российских младореформаторов Анатолий Чубайс: «Эра первоначального накопления завершилась, “малиновые пиджаки” вышли из моды… Что будет дальше? Если вы хотите услышать одно слово, которое вбирает в себя суть всего того, что будет делать российский капитализм дальше – то это слово “развитие” Российский капитализм будет строить и развивать новые технологии, которых в стране никогда не было, он будет на самом современном технологическим уровне создавать целые отрасли, в которых у нас есть конкурентные преимущества»[143].
Из вышесказанного вполне очевидно, что использование термина п. н. к. в контексте России 1990-х гг., обусловлено не научными, а политическими причинами. Российские несшибералы, при помощи подобной терминологии, пытаются убедить общественное мнение в том, что у нас возможен «нормальный капитализм», нужно лишь подождать становление промышленного капитала. 27 лет ожидания продемонстрировали ошибочность этих заверений. За эти годы Россия окончательно превратилась в сырьевую полупериферию, подорвав собственную промышленную индустрию. Но для подобных выводов не нужно было ждать столь долгий срок. Перед нашими глазами история стран Латинской Америки, Африки, Азии, которые за десятилетия догоняющего развития, так и не смогли достигнуть уровня экономически развитых стран[144]. И эта закономерность не вызывает удивления, если рассматривать мировую капиталистическую системы не как благотворительное общество, где сильные помогаю слабым, а как жестко иерархическую структуру, в которой страны ядра безвозмездно извлекают часть фонда труда зависимых стран.