— Я так скучаю по своим, — прошептала я.
Жеребец, словно желая посочувствовать мне, боднул, и я, рассмеявшись, покачнулась. Ощутив спиной твёрдую опору, застыла на месте. Не стала ни дёргаться, ни отстраняться, а позволила себе минутку счастья. Тихого и безмятежного. Опираясь на Лютого, кормила коней и искренне смеялась их нетерпеливому дружелюбию.
— Они твои, Ангел. Просто небольшой подарок. Умеешь управлять? — он показал на сани. — До конюшни придется проехать немного. Метров пятьсот. Алик, ты пешком пойдешь, — бросил в сторону Лютый.
Я растерянно глянула на молодого человека в смешной спортивной шапке, из-под которой торчали светлые кудри. Даже не заметила, что кроме нас тут кто-то ещё есть. И тут только осознала смысл слов Лютого.
— Конюшни?! — Я начала задыхаться, рванула воротник: — Мои?.. Как мои? Почему? — Парень довольно заулыбался, отряхнул перчатки, поклонился и молча побежал по дороге, и я взяла себя в руки: — Да, конечно, умею управлять. Помоги, пожалуйста, забраться наверх.
Мне стало жарко, захотелось снять шапку и сорвать с шеи платок. Я могла бы сейчас запеть от счастья, но кусала нижнюю губу, давила радость в зачатке. И всё равно не удавалось сдержать охватывающих меня волн. Они словно захватили меня в водовороте и подбросили вверх. Как же я соскучилась! Тискать морды, слушать фырканье, смотреть, как лошади нетерпеливо гарцуют, желая двигаться, а не стоять на месте — всё это наполняло меня блаженством.
Я и подумать не могла, что буду настолько обесточена, если лишусь общения с лошадьми. Да и как у меня могли появиться подобные мысли, когда я практически с рождения каждый день с ними общалась? Сколько себя помню, конюшня была моим вторым домом.
Я вцепилась в поводья и, вытерев мокрые щёки рукавом, обернулась на Лютого. Он уже забрался в сани и я, улыбнувшись, прошептала беззвучно:
— Спасибо.
Отвернувшись, чтобы не видеть его реакцию, испуганно вжала голову в плечи и, затаив дыхание, взмахнула руками.
Резвые кони бросились с места в карьер, будто истосковались в вынужденной неподвижности. Сани резко дёрнулись, и Лютого отбросило на сидение. Я тоже не удержалась и с размаху села мужчине на колени.
Она не просто радовалась — она сияла, как Рождественская звезда. Я не устоял на ногах, когда сани сдвинулись с места, рухнул назад, но успел Лину поймать. На свою беду.
Представлять, ловить ее запах, мечтать о маленьком прикосновении, вслушиваться в ее голос и любоваться улыбкой на бледном лице — ничто по сравнению с тем, что я почувствовал, стоило девушке оказаться в моих руках.