— Совершенно не знаю, как с тобой общаться.
— Можешь не общаться, если так противно, — скривился он и прилег. Закрыл глаза и долго молчал, а потом приоткрыл веки и, глядя в потолок, договорил: — Только никто не поверит в наши великие чувства. Чех нас просто шлепнет.
— Знаю, — вздохнула я и прижала руки к животу. Снова захотелось есть, но я покосилась на больничную баланду с неприязнью. — Но ты сам слышишь, что я говорю? Я словно примеряю на себя разные костюмы… доспехи. Я не знаю, как с тобой общаться, потому что это напоминает бой. После каждого слова я жду в ответ удара и понимаю, что мне не защититься. Ведь я вовсе не боец.
— А я боец, но паршивый актер. И что делать? — он повернул немного голову и посмотрел мне в глаза.
— Не знаю, — честно призналась я и тихо добавила: — Но хочу попросить не делать мне больно. Хотя бы на время сделки. Чтобы я не боялась повернуться к тебе спиной.
— Слова будет достаточно? Или кровью расписаться? Покажи где, я не против, все равно она бесполезная, только… — он замолчал. — Ай, не важно. Обещаю, что не трону тебя.
Я сжалась и, хоть до ужаса хотелось пропустить мимо ушей, упрямо спросила:
— Что ты хотел сказать? “Только” что? Это важно, Лютый. Это и есть та темнота, которой я боюсь.
— Только заставляет сердце биться, — сказал он и отвернулся.
Вроде ничего не сказал, но почему у меня ощущение, что я одержала победу? Передёрнула плечами, сбрасывая странное наваждение. Села на кушетке и, подтянув колени к груди, задумалась. Если не смотреть на Лютого, будет проще представить, что разговариваешь с человеком.
— Кровью расписываться не нужно, — глядя перед собой, ответила я. Не сдержала горькой усмешки: — Её и так пролилось слишком много. Каждая капля меняет меня, я сама себя уже не узнаю. Даже думаю о той девочке, которую… — Я запнулась и, проглотив подкатывающий к горлу ком, прохрипела: — Которая хотела выйти замуж, как о другом человеке.
Лютый молчал, да мне и не требовался его ответ. Я чертыхнулась. Да, мне не требовался, но если я требую от него договаривать до конца, то и сама должна отвечать тем же. Во всяком случае, до тех пор, пока мы в связке. Запрокинула голову и пробормотала едва слышно:
— Мне интересно, что ты думаешь.
Нет, гори всё огнём! Я начала эту игру с доверием, но сама не хочу выходить из кокона бесчувствия, которым себя окружила в ожидании, когда всё закончится.
— Пытаешься меня на откровения вытянуть? — Лютый поерзал и лег на бок, подложил руку под голову и вгляделся в мое лицо, скользнул прищуром по губам. — Я пару лет уже не думаю — живу инстинктами, потому что душу вытрясли… — Он сглотнул, но мимика осталась такой же холодной, мертвой. Лишь в глазах мерцал черный огонь. — А ты? Сумеешь жить без души, Ангел? Признайся.