Теперь у меня есть всё. Всё, о чём я даже и не мечтал. А о чём я мечтал? О том, как обнимет меня отец при встрече. О том, как возможно, он заплачет, сожалея о тех моих 18 годах, которых не было в его жизни. О том, что почувствует свою вину за мою беспризорность и местами нищету и обнимет ещё крепче.
Но он не обнял. При первой встрече ему было не до моих объятий – всё, что его волновало – Валерия. Я понял, что она – главное в его жизни, и не стал обижаться, но ждал, что отец обнимет меня позже, когда придёт в себя, когда осознает произошедшее и примет его… Его и меня в свою жизнь.
И он принял, ещё как принял, но так и не обнял. Тогда он обнял свою любимую не дочь – Софью. А мои объятия случились гораздо позже и, скорее, по моей нетерпеливой инициативе, нежели по его желанию. Я видел его поступки по отношению ко мне, они внушали уважение и рождали в моей душе… счастье? Да, пожалуй, это было именно оно. Я был счастлив от той скорости, неоспоримости и отсутствия с его стороны каких-либо колебаний в отношении принятия меня в семью. А ведь в тот момент я даже и понятия ещё не имел, ЧТО она означает для него, и в какой закрытый храм меня впустили.
Отец купил мне квартиру в самом центре Сиэтла, и я прожил в ней достаточно долгое время, прежде чем узнал, в каких немыслимых хоромах живу – ведь столько денег стоить могут только ... дворцы? В тот день у меня случился шок: не для обычных людей этот город, этот небоскрёб и эта квартира с частично прозрачными стенами, открывающими моим неискушённым глазам потрясающий вид на один из самых печальных и красивых городов в мире, на мой Университет, прямые и простые в своих строгих геометрических очертаниях улицы, вечно бегущих людей с бумажными стаканами горячего кофе Starbucks или Tim Horton. Другая страна, другие привычки, нравы, другие образы. Но жизнь моя стала похожа на восхитительную картину. Одну из тех, что легко и быстро продаются, будучи популярными у покупателей благодаря своей яркости, насыщенности цветом и событиями…
Цветные картинки мелькают перед моими глазами одна за другой, складываясь в пёструю, но счастливую плёнку моей теперешней жизни. Кажется, теперь у меня есть то, чего никогда не было до этого – полная, любящая семья.
И больше всех меня любит…, чёрт возьми, Софья!
А я охотно бы поменялся с ней местами…
Девчачьи романтические ожидания в мой адрес написаны красным маркером на её лице, и то, как смешно она старается это якобы скрыть, рождает в моей душе странное тепло… Я всеми силами стремлюсь дать ей понять, что между нами возможна только дружба, и она, кажется, понимает. Я рад и горд, что управляюсь с такими незначительными недоразумениями как тинейджерские чувства одной из отцовских дочерей, доволен собой и жизнью.