Только — куда ж от него деться? Всё равно наступило. Но не бросать же учёбу. Ещё чего? Тем более, время прошло, и вроде бы уже успокоилось, не саднило слишком сильно. Так, вполне терпимо. Даша переживёт.
И вообще не факт, что они будут часто пересекаться. Раньше же не пересекались. И, кстати, первого сентября — тоже обошлось. Всё в порядке. Но уже второго…
Переходя из одной аудиторию в другую вместе с девчонками из группы, она вполне могла бы не смотреть в ту сторону. Какого чёрта её дёрнуло? Никто ведь не толкал в бок, не кричал «Гляди!», не заставлял поворачивать голову.
Лакшин стоял с Юрой и ещё с каким-то парнем. Боком. О чем-то говорил, активно жестикулируя. И тоже мог её не заметить. И не заметил. А Даша прошла мимо, ведь уже спокойно прошла мимо, но зачем-то взяла и оглянулась. Под влиянием внезапно вспыхнувшего идиотского предположения: сейчас он тоже обязательно оглянется.
Да как же? Размечталась. Он и не подумал. Или подумал? Вдруг шевельнулся. Но Даша не выдержала, отвернулась. Так и не узнала. Потому что не хотела разочаровываться: ведь, скорее всего, ей просто померещилось. Она на автопилоте прошла ещё несколько метров — и всё, застыла неподвижно, боясь сделать следующий шаг.
Вот вроде бы стоишь на месте и даже не шелохнёшься, а всё равно падаешь-падаешь-падаешь, причём не быстро, медленно, очень медленно. Чтобы как следует прочувствовать, ощутить по полной неизбежность и безнадёжность. А дно всё равно где, далеко или уже близко, потому что это не важно — разобьёшься ты об него или не разобьёшься. Это ничего не решает. Ведь ты умрёшь ещё на лету, сердце не выдержит, разорвётся, разлетится на миллионы осколков. Оно уже заходится, агонизирует.
— Даш, ты чего? — окликнула её, развернувшись, немного ушедшая вперёд Надя.
Она попятилась, махнула рукой, произнесла:
— Я сейчас.
Не могла она, не могла — находиться здесь, видеть кого-то, разговаривать ни о чём, сидеть на парах, слушать умные лекции. Но и куда идти, что делать, понятия не имела. Опять на автомате спустилась вниз, вышла на улицу, двинулась вдоль набережной, но далеко не ушла, тоже не смогла, ноги почему-то плохо слушались. Свернула в скверик, села на первую попавшуюся скамейку, запрокинула голову. Чтобы слёзы не лились наружу, а вернулись назад, внутрь.
«Нет, Дашуля, держись! Не расклеивайся, не надейся. Потому что — глупо. А ты ведь всегда была практичной и разумной, трезво оценивала людей и ситуации».
Тогда почему? До сих пор. Время же прошло. Да она уверена была, что уже не так беспокоит, что справилась. А ничуть. Стоило только его увидеть, стоило только на секунду ослабить контроль и выпустить воспоминания, как когда-то было хорошо. С ним.