— В смысле? — озадачилась другая.
— Ну там парни с музыкального, — вклинилась третья, — с инструментами. Клавиши и гитара. А Данила с микрофоном. Поёт. Точнее, дурака валяет.
Даша остановилась.
В холле у центрального входа? Значит, мимо никак не пройти, и придётся прямо сейчас проверять, насколько за один раз выработались стойкость и безразличие.
Ульяна, так и не дождавшись, сама подошла, посмотрела недоуменно:
— Даш, домой-то идём?
— Угу.
— А чего ты тогда застыла? Забыла чего? Вернуться надо?
Даша замотала головой.
— Нет. — Пробормотала растерянно: — Но там же… — И осеклась под внимательным взглядом.
— Что там? — Ульяна озадаченно приподняла брови.
— Ничего, — торопливо проговорила Даша, опять мотнула головой.
Да и правда. Ей-то теперь какое дело? Пусть Лакшин вытворяет, что хочет.
— Пошли, — добавила решительно и сама двинулась первой.
Звуки музыки долетели издалека, сложились в мелодию. Не слишком знакомую. Даше её вроде бы слышала её раньше, но сразу узнать не смогла. Кажется, что-то старенькое.
Когда выворачивали из-за угла, к музыке присоединился голос, слегка искажённый микрофоном, но всё равно — не ошибёшься — тот самый. Прогнал мурашки вдоль по позвоночнику.
И вот чего она так реагирует? Хватит!
Она бы и не смотрела, если бы можно было не смотреть. Но, чтобы выйти из здания, требовалось обязательно пройти мимо. Ну, не зажмуриваться же! И не отводить показательно глаза. Хотя, вполне возможно, он и сам её не заметит. Пялится в сторону уже собравшейся небольшой кучки фанатов. Фанаток.
Сделал паузу между строчками, вывел:
— Только вижу…
А дальше — то ли чисто случайно совпало, то ли он столь удачно подгадал, но как? — неожиданно повернулся.
Встретились взглядами, и сразу следом прозвучало:
…вдруг идёт мне навстречу
То ли девочка, а то ли виденье.
И как будто мы знакомы с ней даже…[*]
Лакшин смотрел чуть исподлобья, наклонив голову к плечу, брови приподняты, лоб наморщен. Его губы шевелились, почти касаясь микрофона, рождая неожиданные мысли и желания.
…И, по-моему, зовут её Дашей…
Слова у песни были немного странные и даже нелепые, особенно в припеве, но в то же время такие трогательные и настоящие.
Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она…
Дальше Даша почти не слышала. В висках громко стучало, а сердце грохотало в груди так, что заглушало даже усиленный микрофоном голос. Но он всё-таки прорвался сквозь шум:
И смотрел я в небо звёздное долго,
И назавтра был больной целый день я.
Я искал её, да только без толку…
Глаза нестерпимо защипало, вдох получился судорожным. Сумка съехала с плеча, плюхнулась на пол, но Даша не обратила на это внимания, сделала шаг назад, а потом сразу развернулась, ринулась прочь.